Чарльз Вильямс - Большой обманщик

– Тем более – в вашем номере, – с улыбкой закончила она. – Я часто спрашивала себя, рискнете ли вы сказать это.

– Вы же меня хорошо изучили.

– Да, это на вас похоже, мистер Харлан. – Она взяла сумочку. – Кстати, еще об одном…

–Да?

– Нам надо попрощаться, – спокойно сказала она.

– Да, конечно… Что ж, в таком случае, прощайте…

Она задумчиво смотрела на меня:

– В каждом прощании содержится и завещание. Не правда ли?

–Что?

– Я постаралась оставить вам кое-что…

Я сразу бросил взгляд на деньги.

– Нет-нет, я имею в виду не деньги. С ними вы вольны делать все, что захотите. Завещание касается непосредственно вас… А деньги? Что ж, можно сказать, вы их заработали. Во всяком случае, потрудились вы немало.

Она не выпускала сумочку из рук. Я бросился к ней и вырвал ее.

– У меня нет оружия, – с улыбкой сказала она и взяла сумочку обратно.

И тогда я все понял! Она потеряла рассудок! Сошла с ума!

– Какое же завещание вы хотите оставить мне? – заикаясь, спросил я.

– Всего несколько пожеланий, мистер Харлан!

Она снова улыбнулась. Определенно сошла с ума! Я был прав.

– Вы очень толстокожий, мистер Харлан, – между тем продолжала Джулия. – И у вас выработался иммунитет к волнениям и переживаниям. Поэтому я сделала кое-что, чтобы вы всегда находились в напряжении и не расставались всю жизнь, кроме свойственной вам жадности, еще и с другим чувством – со страхом…

– Что?

Что она несет?

– Вы знаете, какие чувства я к вам питаю, мистер Харлан. Я давно наблюдала за вами. Вы шли к своей цели, не считаясь ни с чем, и вот я подумала, что вы будете мне благодарны за такой подарок… Память обо мне на всю жизнь…

– О чем, черт возьми, вы говорите?

Она поднялась и раздавила в пепельнице свой окурок:

– О той моей старой приятельнице. Она очень старая женщина. Здоровье у нее довольно плохое. Когда-то она была моей учительницей, и я ее очень люблю. Приятно сознавать, что по каким-то причинам и я ей нравлюсь. Живет она одна. Совсем одна. У этой женщины есть нотариальная лицензия.

Сегодня я провела у нее около двух часов. После того как вышли утренние газеты. Я рассказала ей обо всем, не забыв упомянуть и ваше участие в этом деле. Обо всем. И составила некую бумагу. Завещание. И она нотариально заверила мое заявление. Она, правда, оговорила, что не знает содержания документа и что заверила только мою подпись. Документ был запечатан и сразу же отдан ее адвокату, который спрятал его в сейф. Он вскроет его только после ее смерти. Вы понимаете, что точного срока никто не знает… Это может произойти и через три месяца, и через три года, и через десять лет…

Я смотрел на Джулию, не в силах произнести ни слова.

– Вы, мистер Харлан, виновны в сокрытии двух убийств и являетесь соучастником третьего убийства.

Я открыл было рот, но опять не смог произнести ни звука.

Она повернулась и направилась к двери. Взявшись за дверную ручку, взглянула на меня:

– Конечно, я могла бы заверить этот документ у нотариуса и оставить его себе, чтобы завтра его нашла полиция, но посчитала, что это будет непедагогично по отношению к вам. Вы даже не успеете воспользоваться своим богатством и поэтому не почувствуете, чего лишаетесь. А так вы не будете иметь покоя ни днем ни ночью, и ваш характер в корне изменится. Я уверена в этом.

Я схватил ее за руку:

– Нет-нет, вы не можете так поступить! Она с улыбкой открыла дверь, осторожно высвободила руку и сказала:

– Всего доброго, мистер Харлан. И вспоминайте хоть иногда о несчастной Джулии Кеннон.

Она подняла руку, прощаясь со мной, и направилась по коридору к лестнице. Прислонившись к дверному косяку, я безмолвно смотрел ей вслед, пока она не скрылась. Лишь тогда закрыл дверь в номер. Три месяца… Три года… Десять лет… Я сел на постель. Потом повернулся и увидел, что сижу на деньгах. Я с отвращением скинул их на пол. Ни один палач не мог бы придумать более изуверскую пытку. До самого конца я не буду знать, когда это произойдет. Просто полиция постучит когда-нибудь в дверь и заберет меня… Бежать? Но куда? Они все равно разыщут, если это им понадобится.

Я хотел закурить, но руки так дрожали, что я бросил сигарету.

Я никогда не узнаю, когда это случится… Стук в дверь… «Вы мистер Харлан?» – «Да, я». Не важно, где это случится, в Чикаго, под жарким солнцем Флориды или еще где-нибудь…

«Вас действительно зовут Джон Харлан?» – «Да, это я…» – «Вы обвиняетесь в убийстве!» – «Нет, я никогда не убивал!»