Чарльз Вильямс: Большой обманщик

Внезапно донесся шум из ванной. Значит, Джулия возвращается к жизни. Тем лучше. Если она хочет спасти свою шкуру, она должна помочь мне.

Не тут-то было!.

Дверь в ванную была открыта, и я увидел, что Джулия, стоя перед аптечкой, собирается проглотить какие-то пилюли. Их было больше десятка. Заметил я и стакан с водой на краю умывальника.

Бросившись к ней, я схватил ее за руку и заставил выбросить пилюли в умывальник. Потом взял весь флакон и отправил в мусоропровод.

– Ты что, с ума сошла! – набросился я на нее. – Все будет хорошо! Я уже придумал, как все устроить!

Она опиралась о край умывальника, лицо ее было белым как мел. Дрожащим голосом она сказала:

– Ты не оставляешь меня в покое?.. Даже не позволяешь мне умереть… Но если я так хочу…

– А к чему тебе умирать?! Что за чушь!

– Эти пилюли я купила еще два месяца назад… Берегла их, потому что знала: настанет момент, когда они понадобятся.

– Замолчи!

– Они меня живой не возьмут! Не хочу возбуждать у людей нездоровое любопытство.

Я взял ее за плечи и тихо проговорил:

– Выслушай меня, глупышка! Они тебя и не возьмут. Подумай сама. Ведь никто не знает, что он был здесь. И если нам удастся вывезти его отсюда, кто станет тебя подозревать?

Она посмотрела на меня, и во взгляде ее были боль и отчаяние.

– К чему мне жить в этом аду? К чему? Для меня все кончено. Я конченый человек…

– Я-то считал тебя хладнокровной, – сказал я, снова тряхнув ее за плечи. – Маленькая дурашка! Ты что ж, все так и бросишь? И будешь сидеть и ждать, пока за тобой придут?

– Ты видишь другой выход?

– Конечно! Помолчи и выслушай меня… – И я объяснил ей все, что собирался сделать. – Все будет хорошо, – закончил я.

– Ты уверен?

– О Боже ты мой! Да что с тобой творится?

– Разве ты не понимаешь, что в конечном итоге все равно придется расплачиваться? Ведь ты только отдаляешь час расплаты…

– И ты даже не хочешь сделать усилие, чтобы спастись?

– Это не поможет…

Я почувствовал, как во мне закипает гнев. Но тем не менее взял себя в руки.

– Это все нервы… У тебя храбрости не больше, чем у кролика. Что ж, поступай, как считаешь нужным. Я не буду тебе мешать. Сиди и жди, когда тебя арестуют! И тогда твои фотографии украсят все местные газеты. И у тебя не будет ни минуты покоя от фотографов и корреспондентов… Ты этого хочешь добиться?

– Именно для этого я и хранила эти пилюли…

– Но их больше нет… К тому же я сомневаюсь, чтобы у тебя хватило храбрости принять их. Да ты теперь и сама это понимаешь.

В глазах ее загорелись гневные искорки. Отлично! Именно то, чего я и добивался.

– Чего тебе надо?

– Ничего особенного. Но начатое надо продолжать. Я хочу спасти твою жизнь, но у тебя не хватает ума понять это. Я хочу помочь тебе, пойми ты! Талланта не воскресить, но ты можешь избегнуть того, чтобы твое имя склоняли в газетах… Ну как?

– Ты уверен, что удастся?

Ее голос уже не был таким безразличным, как минуту назад.

– Да, я расскажу тебе, как собираюсь это сделать.

– А что потребуется от меня?

– Пока ничего. Давай ключи от своей машины и ложись спать. От тебя сейчас требуется только это.

– Ты хочешь увезти его? -, удивленно спросила она.

– Не сейчас. Ночью машина вызовет подозрение у полиции. А если она даже и не заметит ее, то шум наверняка услышат соседи…

Иди и отдохни, а когда мне нужно будет уходить, я скажу, что надо сделать.

Она отдала мне ключи и ушла в спальню. Я вернулся в комнату, где лежал Таллант, и повнимательнее осмотрел его.

Пуля попала ему в голову, но крови вытекло немного. Рана оказалась сквозной, и мне необходимо было найти пулю. Она оказалась на подушке, я потратил на ее поиски не более пяти минут.

Сама подушка была, конечно, испачкана кровью, и я решил избавиться от нее. Пройдя в гараж, я сунул ее в багажник. Хорошо хоть, что в гараж можно попасть, не выходя во двор. Я вернулся в комнату.

Вторая подушка оказалась целой. Ни единого пятнышка. Простыня была в крови. Кровь оказалась и на одеяле.

Я завернул труп в простыню и одеяло, перевязал веревкой, которой раньше был связан сам, и облегченно вздохнул, хотя теперь предстояла самая трудная часть работы.

Он весил больше ста килограммов, и я был весь в поту и тяжело дышал, пока наконец дотащил его до гаража. Пришлось даже передохнуть, прежде чем запихать труп в багажник.

Покончив с этим, я сразу же вернулся к Джулии. Она сидела на кровати, опустив голову.

– Что вы сделали с моим чемоданом? – спросил я, переходя на «вы».