Владимир Гурвич: Погибают всегда лучшие

Я выпил и посмотрел на Вознесенского.

– Прошу вас не стесняйтесь, ешьте, пожалуйста, – сказал он.

Я решил, что это не тот случай, когда надо дожидаться повторного приглашения и набросился на еду. Тем более голод я испытывал уже давно. Закуски были очень вкусные и изысканные, что говорило о том, что хозяин особняка знал в этом толк. Сам же Вознесенский задумчиво отхлебывал из бокала свой сок и внимательно наблюдал за мной.

– Что вы собираетесь делать дальше? – вдруг спросил он.

Очередной кусок едва не застрял у меня в горле.

– Можете не отвечать, а продолжать есть, – улыбнулся Вознесенский, – смею предположить, что у вас нет никаких планов на ближайшее будущее.

Я пожал плечами, что в данной ситуации означало, что я полностью подтверждаю этот тезис. У меня не было не только планов на ближайшее будущее, у меня не было вообще никаких планов.

– Денег у вас тоже нет. Вчера я смотрел выписку с вашего счета в моем банке, он почти пуст.

– Я все вложил в магазин.

– Что вы собираетесь с ним делать?

– Наверное, продавать. Если кто-нибудь купит эти обгоревшие останки.

– Да, продать это будет непросто. Хотя пожар почти сразу потушили. Я постараюсь вам помочь.

– Зачем? – Я внимательно посмотрел на Вознесенского. – Зачем вы хотите мне помочь его продать? Вы возглавляете благотворительное общество?

– Вы правы, – о чем-то подумав, сказал Вознесенский. – В вашей ситуации я бы тоже никому не доверял. Но вам все же придется сделать выбор. У вас нет иного выхода. Вы остались совершенно один, и вам требуется поддержка.

– Поддержка, для чего?

– Ну, хотя бы для того, чтобы пережить эту страшную ситуацию. Мне известно, что вы очень любили брата. Я догадываюсь, какой вопрос вас сейчас больше беспокоит. Вы думаете, а не могу ли я быть причастен к этому взрыву? Я лишен возможности вам что-либо доказать, но я не имею к нему никакого отношения.

– А кто имеет, у вас есть информация?

– И да и нет.

Я поставил очередную рюмку с водкой на стол.

– Прошу вас, Владислав Сергеевич, не волноваться, мне неизвестно, кто конкретно заказал это преступление и кто его непосредственно исполнил. Но существует определенная цепочка событий и людей, идя по которой можно достичь нужного тебе результата. Но сегодня мне бы хотелось поговорить с вами немножко о другом. А именно о вас, как о человеке.

Это был неожиданный поворот разговора, но от которого он не становился более ясным.

– Вы хотите, чтобы я поведал вам свою биографию?

Вознесенский неожиданно улыбнулся.

– Не совсем так, это я бы хотел напомнить вам вашу биографию, а вы бы прокомментировали и дополнили мой рассказ.

– Любопытно.

– В самом деле, Владислав Сергеевич, биография любого человека всегда любопытна, а вот ваша на мой взгляд особенно интересна. Очень она уж у вас необычная. Знаете, какая главная мне кажется в ней особенность: вы всегда шли по жизни как бы один. Все люди стараются находиться в связке, ищут пары, сбиваются в большие коллективы, на которые можно опереться, а вот вам хотелось ни от кого не зависеть. Причем, это качество проявилось у вас очень рано.

– Вы изучали мою жизнь с детского сада? – насмешливо спросил я.

– Нет, так далеко я не углублялся. Но вот послушайте. В 16 лет вы становитесь чемпионом города по дзюдо. Вас замечают, вас зачисляют в юношескую сборную страны, а затем и во взрослую сборную. В двадцать лет вы чемпион страны и участвуйте в чемпионат Европы. Все так?

– Да, но там я дохожу только до четверти финала.

– Мне это известно, вы проигрывайте бой по очкам. Но некоторые газеты писали, что судья был к вам пристрастен и отнял у вас победу.

– Я сам был виноват, расслабился, мне показалось, что противник не очень силен. А победу надо одерживать так, чтобы ни у кого не возникало бы в ней сомнений.

– Полностью согласен с этим тезисом. Но в жизни не всегда так получается. Но после этого поражения вы вдруг уходите из спорта, заканчиваете институт. Между прочим, странную специальность вы себе выбрали: физик-теоретик.

– Мне нравилось размышлять о неразгаданных загадках Вселенной.

– Но физиком вы так и не стали и загадки остались неразгаданными. Вместо этого вы уходите работать в спецназ, в знаменитый отряд «Щит». Борьба с террористами, с особо опасными преступниками. Постоянный риск. За одну из операций вы получили личную благодарность президента.

– Это не совсем так, – поправил я своего биографа. – Благодарность была всем, кто принимал в участие в операции. Нас было десять человек.