Натали Рафф - Убийство – дело житейское

Эвелина спала плохо. Она ощущала, что к ней возвращаются силы, но понимала, что в их основе лежат совсем не те чувства, которые еще совсем недавно были сутью ее личности: любовь к прекрасному, уважение к людям, вера в силу добра. Она четко осознавала, что прилив энергии, поднявшийся из глубины ее истерзанного существа, рождается из собственной агонии, а потому замешан на смертельной ненависти, нечеловеческой боли и неистребимой жажде мщения.

Утром, проводив дочь, Пазевская облегченно вздохнула. Теперь одиночество и тишина Лине стали необходимы – они помогали ей погружаться в глубины собственного «я». Она содрогалась при виде грозовых туч и черных молний, полыхающих на некогда светлых просторах ее изболевшейся души, а потому становилась все сумрачнее и сосредоточеннее. Еще раз, обдумав создавшуюся ситуацию, Эвелина одобрила свое решение послать Таню на прием к Урманову. Она предполагала, что у Исмаила, такого крупного, шумного и эмоционального мужчины, давно должна была быть набита оскомина от общения с маленькой, желчной, сухопарой и непомерно амбициозной Милей, а потому он просто не сможет не расчувствоваться при виде Тани – такой роскошной, золотоволосой, безутешно-печальной и молодой.

Пазевская все рассчитала правильно, и через два дня Исмаил Азизович посетил их лично. Он поблагодарил Эвелину Родионовну за то, что она настолько хорошо обучили его сына, что теперь ему доверяют в училище работу педагога по специальности, а потом, показав копию доноса, ходившего по рукам в высших инстанциях, попросил Пазевскую его прокомментировать.

Эвелина была мастером разговорного жанра. За пятнадцать минут она убедила Урманова, что кляузу написали завистники и неучи. Она объяснила, что альбом с репродукциями картин Пикассо легально завезен в страну доцентом Киевской консерватории Гаврилиной после гастролей по Франции, а потому не может быть признан контрабандой. Лина разъяснила Исе, что знакомство учащихся с разными аспектами творчества художника, автора знаменитого голубя, ставшего символом мира на земле, не может квалифицироваться, как пропаганда буржуазного мировоззрения. А после этого рассказала, что выдающегося французского композитора Мессиана все просвещенное человечество знает, как страстного поклонника природы, записывающего голоса птиц, а потом вставляющего эти записи в свои сочинения. Его пьесы, вошедшие в альбом под названием «20 взглядов младенца Христа», напрямую не связаны с духовной музыкой, так как не имеют текстов. Они пронизаны любовью ко всему человечеству и пропагандируют религиозное мировоззрение не более, чем картины Рафаэля, Микельанджело и Да Винчи, с изображением мадонн, а эти шедевры составляют гордость лучших музеев страны.

Исмаил сидел красный, как вареный рак, и молча слушал лекцию Пазевской. Уходя, он пообещал помочь Тане получить временную прописку по уходу за матерью. Уже прощаясь в прихожей с молодой женщиной, Иса горестно прошептал:

– Ваша мама блестящий специалист. Я бы мечтал, чтобы она по-прежнему опекала моего сына. К сожалению, это уже невозможно! Ужасно сознавать, что последние месяцы жизни такого человека омрачены потоками клеветы. Сделаю все, что в моих силах, чтобы аннулировать все обвинения в ее адрес.

Урманов с энтузиазмом взялся за это дело не только по соображениям чистого альтруизма. Он искренне считал, что инсинуации в адрес Эвелины Родионовны рикошетом бьют и по его семье. Исмаил рассуждал логично: в городе все знали, что Пазевская была очень близка с Джамилей и та прислушивалась к профессиональным советам подруги. Миля с гордостью трубила на каждом углу, что под ее руководством их сын Мурад станет высококлассным специалистом. Теперь парень приехал, только начинает свою педагогическую деятельность, и от ошибок не застрахован. В создавшейся ситуации любой его профессиональный промах может быть истолкован недоброжелателями их семьи не как проявление юношеской незрелости, а как сознательное вредительство, осуществляемое в соответствии с порочной идеологией, усвоенной им в классе своего неблагонадежного и социально опасного преподавателя.

Исмаил успешно провел работу по реабилитации Эвелины Родионовны в высших эшелонах власти. Окончательно обелить имя Пазевской взялась сама Азарханова. К этому делу она приступила с энергией, достойной восхищения, так как была полностью удовлетворена тем, как развиваются события. Как ни странно, но Джамилю необыкновенно вдохновлял тот факт, что добила она подругу чужими руками. Миля прекрасно рассчитала оптимальное время для нападения. Она нанесла удар тогда, когда физические и душевные силы Лины были подорваны не только бесконечной чередой несчастий, свалившихся ей на голову, но и проблемами со здоровьем, неизбежно возникающими у женщин, перешагнувшими пятидесятилетний возрастной порог. В итоге, покончить с Пазевской оказалось настолько легко, что у Джамили возникло ощущение, будто само провидение взялось помогать ей в этом деле. И вот теперь, когда Лина находилась на пороге лучшего мира, Азарханова надумала превратить погребальный костер, на котором она так ловко сожгла доброе имя подруги, в вечный памятный огонь. Ей показалось, что из его искр она сумеет соорудить великолепный нимб для собственного отпрыска. Достаточно было объявить Эвелину Родионовну гениальным педагогом, ставшим жертвой несправедливых гонений, а Урманова – единственным из ее воспитанников, сумевшим в полной мере воспринять и усвоить традиции советской пианистической школы. После этого все почести, предназначавшиеся окруженной мученическим ореолом Пазевской, автоматически унаследует Мурад, как самым одаренный из ее учеников.