Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка (сборник)

– Зато я от твоих выходок, того гляди, преставлюсь! – рявкнул сержант, потрясая стопкой газет. – Всё утро читаю заголовки вчерашних статей и рыдаю горючими слезами! Что ты там такое мистеру Адвокату наплёл, паршивец эдакий?

– Кто наплёл? – У меня от возмущения аж перехватило дыхание. – Я? Да будет вам известно, сержант, что я лишь сопроводил его к нашему художнику! А что там такое пишут-то?..

– А ты вот погляди, – почти ласково сказал Сёкли. – Полюбопытствуй, значит. Все статьи на передовицах.

Я поглядел. Ох, Боже, за что караешь?

Чего только репортёры не понапридумывали! Мистер О’Хара, знамо дело, на задержании не был и знал лишь то, что рассказали констебли, опрашивавшие свидетелей… А сдерживать себя он, как любая творческая натура, не привык.

Чего я только не узнал из вчерашних газет – и о том, что самолично скрутил опасную банду насильников, пробравшихся в монастырь с гнусными целями, и о явлении Святой Урсулы (в компании с двумя архангелами, вооружёнными огненными мечами), и о своей будущей канонизации… Довольно сдержанны оказались лишь «Ведомости епархии Дубровлина», сухо отметившие факт обнаружения мной чудотворной иконы, да «Светский хроникёр», написавший то же самое плюс пространно восхищавшийся неизвестной ранее работой мастера Флорина и работой полиции, предотвратившей её хищение. Эрла Чертилла хвалили очень, мистера Канингхема тоже. Ну и нам с инспектором Ланиганом уделили пару слов. Имелся в статье Фемистокла Адвоката и снимок с подписью «Художник Д. О’Хара восстанавливает покрытие образа».

А о докторе Уоткинсе – ни слова. Вот ему, верно-то, досадно.

– Ну и что же вам, шкипер, не нравится? – поинтересовался я у сержанта. – Все газеты наш участок хвалят. Ну, кроме «Под шпицем», но то ж понятное дело – адмиралтейские. Эдак, того гляди, премию к празднику всем составом получить можно.

– По шее получить можно. Тебе, – усмехнулся Конан Сёкли. – Потому как тут вчера всему личному составу, включая инспекторов и суперинтендента, пришлось отбиваться не только от газетчиков, но и от паломников всех мастей. За полночь некоторые припёрлись, думали, злые полицейские начальники тебя от доброго дубровлинского люда прячут, не дают поклониться избраннику святой. Работать стало ну решительно невозможно.

– Эк, – опешил я. – Это что же, они и сегодня прийти могут?

– Вряд ли. – Сержант зевнул и потянулся. – Я послал в обитель Святой Урсулы констебля и попросил новую аббатису, мать Епифанию, как-то их всех отвадить. К тому же и олифа уже на образе подсохла, надобно было образ возвращать… Да не глядите вы на меня так, Айвен! Да, его преосвященство, кардинал О’Нил, вчера рукоположил сестру Епифанию в аббатисы, после того как сестра Амброзия от этого отказалась [14].

– И что же, преподобная явилась умиротворять толпу с чудотворной доской, которой уже благословила бедолагу О’Йолки? – Зная её, вполне можно было предположить и такой исход.

– Было бы неплохо. Авось выбила бы из некоторых дурь и напускную набожность, – ответил мистер Секли. – Но нет. Она прочитала им проповедь о смирении гордыни и невведении в этот грех тебя, после чего забрала икону и устроила с ней крестный ход до аббатства. Ладно, это всё дела минувшие, давай ближе к делу. С репортёрами тебе общаться пока запрещено, на патрулирование ставить – так толпу соберёшь… Заступай-ка в дежурный наряд старшим.

Произведя развод и расставив всех патрульных по маршрутам, шкипер сдал смену дежурному по участку и отправился отсыпаться, мы же, наряд, начали маяться от скуки и безделья.

И то сказать – азартные игры во время смены запрещены, да и не азартные, вроде шахмат или шашек, тоже, так что, когда никаких происшествий, слава богу, на участке нет, так и констеблям занять себя ну совсем уж нечем. Я-то хоть вчерашние газеты почитал, там и утренняя почта подоспела (мистер Канингхем специально для дежурного наряда и посетителей выписывает, не сам, разумеется – за казенный кошт), потом вызов был, несколько буянов утихомирить было надобно и… Всё. Пошла тоска зелёная до самого обеда.

Питаться опять пришлось пирожками миссис Хобонен. Я же рассказывал уже, что это за дрянь, но все уже привычные… Кроме нашего дежурного, сержанта Юджина Теклбери, всего полторы недели как переведшегося к нам в связи с повышением. Вот ему-то от стряпни старушки мигом худо стало – так свернуло, что сил нет.

Я тут аккурат и припомнил средство, которое мне доктор Уоткинс прописал.