Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка (сборник)

На звук голоса начальства тело моё, без всякого участия разума, отреагировало машинально: я развернулся к герцогу Данхиллу, одновременно с тем принимая стойку «смирно», и щёлкнул каблуками штиблет. Хотя я и был одет в партикулярное платье, но привычка…

Эрл Чертилл, облачённый в смокинг, выглядел довольным, словно слон, – благо комплекция его с этим животным, виденным мной как-то в цирке, сравнить вполне позволяла. Единственное, пожалуй, чего его светлости в этот момент не хватало для полноты счастья, – так это сигары. Тот ещё был бы хобот.

Спутник его, долговязый мужчина в изумрудной форме вице-адмирала и форменной двууголке с плюмажем, напротив, напоминал редкое животное – жирафу, как его рисуют в книгах и газетах, с вытянутым индифферентным лицом и большими печальными глазами.

Ну что же, о причине грусти Третьего морского эрла мне нетрудно было догадаться – разумеется, причиной тому было то, что в руки полиции попал архив его племянницы. Не знаю уж, что в нём было такого, не моё это дело, но явно что-то эдакое, способное вызвать первостатейный скандал. Притом что с формальной точки зрения мы с инспектором Ланиганом и доктором Уоткинсом этот самый архив спасли буквально в последний момент, и ничуть не сомневаюсь, что герцог Данхилл его содержимое в своих политических играх разыграл не хуже карточного шулера. Дорого бы дали, надо думать, миссис Крагг с подругами за этот секрет…

Однако что-то многовато знатных и именитых на нас с Мэри, не к добру это.

– Рекомендую. Констебль Вильк, лучший, пожалуй, констебль во всём Дубровлине, – продолжил свой спич глава столичной полиции.

– Выправка отменная, – флегматично кивнул дядюшка покойной матери Лукреции. – Стать тоже – хоть сейчас в гвардейский экипаж.

– Э, нет! – рассмеялся мистер Чертилл. – Такого молодца я вам не отдам, Фартингдейл! Быть, непременно быть ему сержантом, и не позднее чем через пару лет, попомните мои слова. А там, глядишь, и в инспекторы выйдет, такой-то молодец!

– Могу лишь порадоваться за вас, герцог, – ответил Третий морской эрл. – С такими подчинёнными, убеждён, покой жителей Дубровлина в надёжных руках.

Это мне сейчас показалось или сей паркетный адмирал только что намекнул комиссару на небольшую важность занимаемой им должности?

Впрочем, мистер Фартингдейл уже переключил своё внимание на леди, в связи с чем я поспешил откланяться. Ну его, хватит с меня знати. Слыхивал я, разные учёные мужи через оккиолинио [13]мельчайших созданий рассматривают, каких простым глазом не углядеть, так вот я себя эдаким мелким существом рядом с аристократами чувствовать начал. Только учёные с акадэмиками не из простого любопытства на тех бациллов с вирюсями смотрят, они из того толк для науки извлечь пытаются, а эти-то… Эх. Не про нас такое общество, не про простых смертных. Одно радует – слова комиссара про сержантские нашивки. Не стал же бы он так жестоко шутить над подчинёнными?

Остаток представления и следующий антракт нас, правда, не трогали, так что неприятный осадок от общения с сильными мира сего как-то к концу спектакля испарился. Покинув здание оперы, мы с моей Мэри погуляли ещё полчаса по бульвару, затем сели в кеб, и я доставил её домой. Старушенция хозяйка подглядывала за нами сквозь щёлку в портьере, когда мы выбирались из экипажа, – не иначе хотела уличить в чём-то неприличном и поскандалить. На самом деле у неё доброе сердце, но какие у пожилой леди ещё развлечения-то, в её семьдесят с лишним лет?

Опасаясь ненароком испачкать свой выходной костюм, я вновь разорился на кеб, а не пошёл домой пешком – сплошное с этими развлечениями разорение, эдак не скоро я на собственное, для нас с Мэри, гнёздышко накоплю. Ну да ничего, недельку попитаюсь попроще, было бы брюхо набито.

Вернувшись в полицейское общежитие, я тщательно почистил платье и вновь упрятал его и цилиндр в глубины шкапа, поближе к россыпям нюхательного табака (от моли), поужинал да и лёг спать.

Утром, сказать по чести, вставать не шибко-то и хотелось – такие мне после посещения Императорской оперы красочные и приятные сновидения пригрезились, – но делать нечего. Подъев остатки продуктов на завтрак и облачившись в форму, я поспешил на службу, в участок, где меня уже поджидал мистер Сёкли.

– А-а-а, вот и он! – поприветствовал меня сержант, едва я переступил порог. – Вы поглядите-ка, персональный святой Третьего участка почтил службу своим присутствием.

– О чём это таком вы говорите, шкипер? – удивился я. – Мне вчера отсыпной день за ночную засаду давали, а до того я дежурил. И инспекторы всё про то знали, и парни, да и сам сэр Эндрю тоже. И почему же – святой-то? Я так вроде ещё не помер…