Наталья Хабибулина - Клюква со вкусом смерти

Утром в воскресенье Кобяков с Воронцовым отправились сразу к деду Гаврилову, а Дубовик, в ожидании приезда Герасюка, прогуливался вместе с Варей по ближнему от пасеки лесу.

Уже в проталинках то тут, то там, проглядывали белые колокольчики первых подснежников. Ветки деревьев и кустарников окутывала ещё едва заметная зеленая дымка набухающих почек. Варя, присаживаясь на пни и сваленные деревья, делала наброски весеннего леса. Андрей Ефимович с удовольствием наблюдал за женой, радуясь так редко выпадавшей возможности побыть рядом с ней.

Чистый прозрачный воздух весеннего леса опьяняющими глотками заполнял лёгкие, добавляя настроения влюбленным супругам. В один момент Андрей не выдержал и, догнав шагающую впереди него Варю, остановил её, крепко обнял и стал жадно целовать теплые мягкие губы жены. Та сначала, смеясь, отбивалась, но потом поддалась чувствам и ответила на поцелуй.

В этот момент кто-то настойчиво потянул Дубовика за штанину. Тот, не разжимая объятий, оглянулся:

– А, Барон! Это ты подглядываешь за нами? – сзади него стояла большая овчарка Поленникова. – Ну, и что ты хочешь сказать?

Пес снова легонько зажал в зубах ткань брючины Андрея и потянул.

– Ясно! Яков Харитонович послал за нами! – Барон, будто поняв его слова, повернулся и потрусил к тропинке, ведущей на пасеку.

Счастливая парочка, смеясь, отправилась за собакой.

На крыльце дома Поленниковых стоял Герасюк собственной персоной.

Бросив недокуренную папиросу, он пошел навстречу Андрею с Варей. Приятели тепло приветствовали друг друга, похлопывая по спинам. Варе Герасюк галантно поцеловал руку, тем самым смутив её, за что получил от Андрея лёгкий шлепок по спине.

На такой шутливой волне сели обедать.

По возможности, кратко, Андрей Ефимович рассказывал Петру Леонидовичу о деревенских событиях, не касаясь самой сути расследования, о котором женщины не должны были знать.

После обеда Дубовик с Герасюком отправились в деревню.

Дед Мирон с утра маялся похмельем: вечером заходил кум. Застолье затянулось до полуночи. Самогон пили сначала из граненых стопок, которые дед Мирон вытаскивал из старого буфета лишь по праздникам, но кум решил, что стопки ограничат дозы крепкого, дурно пахнущего, напитка: ему утром надо было ехать в город, потому и попросил выставить «мелкую тару», как он сам выразился. Но после нескольких незатейливых тостов количество наливаемой жидкости уже не имело принципиального значения: в ход пошли привычные стаканы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.