Эрнест Тайдиман - Детектив Шафт

Адамово яблоко на шее бармена заходило ходуном. Он все пытался сглотнуть, но в горле у него была пустыня.

– Мафия, – повторил Шафт. – Куда они вешают свои пушки?

Когда голос наконец вернулся к бармену, он скрипел, хрипел и скрежетал:

– Убирайся к дьяволу.

Шафт кивнул. На его лице отобразилось удивление человека, который не понимает, почему его не понимают.

– Ладно, – сказал он. – Но если ты увидишь кого-нибудь из мафии, передай им привет от Джона Шафта.

Шафт торопливо захлопнул за собой дверь. Ресторан был пуст, но он чувствовал, что за ним следят сотни глаз. Шафт бежал и улыбался. Огибая угол Уэст-Хьюстон, он чувствовал ветер на зубах. В ресторане "Каза Мария" бармен разговаривал с усталой толстой официанткой, которая смерила Шафта таким взглядом, будто он помочился на ее рождественскую елку.

– Мы закрылись, – занервничал бармен.

– Ну и что, – ответил Шафт, подходя ближе. Он нарочно медлил, чтобы они успели хорошенько помучиться страхом. – Я не пью. Я разыскиваю штаб-квартиру мафии. Она должна быть где-то здесь.

Они онемели. Они могли только смотреть на существо, осмелившееся осквернить предмет священного ужаса и почитания. Богохульство – это понятно, это может быть со всяким в состоянии сильного потрясения. Но немыслимо бросать вызов настоящему божеству, в чьей милости покарать и облагодетельствовать всю маленькую Италию.

– Ах вот как, – сказал Шафт, – вы тоже не знаете. Передайте им, что я их разыскиваю, хорошо?

Из шестого или седьмого заведения Шафт вышел в приподнятом настроении. Он отлично себя чувствовал – наверное, оттого, что во время бега в кровь всосалось много кислорода. В теле была теплота и легкость, в мыслях – собранность. Его мозг работал четко и ярко, как паяльная лампа. Его ставки в игре были высоки, как никогда. На карте стояла его жизнь.

– Слушай меня, – сказал он последнему – маленькому, толстому сицилийцу с совиным взглядом, который тянул ручки к ящику под кассой, пока у Шафта на куртке не расстегнулась "молния". – Слушай и передай, что я жду их на углу Бликер и Мак-Дугал, у меня к ним разговор. – Он вытащил пистолет из-за пояса и положил на стойку дулом "от себя и от товарища". – Скажи, что деловой звонок поступил от Джона Шафта.

Этот жест имел такое же значение, какое имеет снежок, брошенный в полицейскую машину, – вызов без нанесения физического ущерба. Но они не умели импровизировать и не имели чувства юмора. У них все было на полном серьезе. Каждый их шаг, каждая уловка совершались с уверенностью, что кто-то сядет за это в тюрьму, а за ошибки заплатит жизнью. Они всегда играли по писаному и никогда – со слуха. Присутствие Шафта не было прописано в нотах, оно раздражало и требовало импровизации, которая свелась к тому, чтобы узнать, какого черта ему надо. Для этого ему и потребовалось выложить на стойку пистолет.

Шафт взглянул на часы, висевшие на стене бара, – простой белый циферблат с большими цифрами. Часы были совсем не к месту при мягком розовом освещении в роскошном золотом и красно-кожаном интерьере. Они показывали четыре. Часы в салунах всегда спешат на десять минут.

Шафт сгреб пистолет своей широкой, покрытой шрамами рукой и сунул его обратно за пояс слаксов.

– Я иду в "Борджиа", – сказал он. – Я буду ждать там.

– Дыши пока глубже, – злорадно посоветовал бармен на прощанье.

Последний спринт. Шафт во весь дух мчался на угол Бликер– и Мак-Дугал-стрит. Теперь он был голубем, гонимым ветром. Через полчаса он уже был на месте. Этого времени хватило бы для того, чтобы отдать приказ о его устранении. Его хватило бы для того, чтобы достать пушку из сливного бачка, из-под продавленного матраса в детской или из ящика с помидорной рассадой – достать и прийти за ним. На бегу он чувствовал приливы страха и злился за это на себя. Может, они уже сидят в припаркованных автомобилях и в темных подъездах? Или идут на него, прячась за фарами встречных машин?

Шафт обругал себя вслух идиотом. Пусть попробуют. Пусть попробуют встретиться с ним на этих черных улицах. Он знает эти улицы как свои пять пальцев. Он умеет обернуть их черноту против своих врагов. Едва ли кому-нибудь удастся подстрелить его сейчас на бегу. Последним, кто хотел это сделать, был снайпер в болотах Кионга. Он удобно засел на дереве, вооруженный винтовкой с прицелом ночного видения, но у него ничего не вышло. Он свалился вниз головой в болото и утонул.

Попробуйте, думал Шафт, попробуйте. Страх отступил, но в груди еще сквозил неприятный холодок сомнения, пока он не свернул под навес кафе "Борджиа", к освещенному фонарями входу.