Никита Шафт - Дневники

Дневники

Дневник быта

Хлопнула дверь, словно крышка гроба. Я оказался на пороге своей прибранной квартирки, держа в руках пакеты полные продуктов. Скинув одежду, улегся на скрипучую кровать. Похмелье мучало с самого утра. Ума не приложу, откуда взялись силы прогуляться за едой. Жрать дома, по-сути, ведь было нечего, и этот вопрос ждал незамедлительного решения, хоть я из дома стараюсь не выходить по пустякам. В мире полно ненужных мелочей, в то время, как в моих палатах проблемы вселенских масштабов. Поспать бы часика три, и приступить к уборке. Сколь бы не было чисто дома, меня выводила из себя любая соринка, ожидавшая своего приговора. Казнить, нельзя помиловать, – вот мой вердикт. Пылесос находился в рабочем режиме два, а то и три раза в сутки. Каждый уголок квартиры отдраивался до блеска. Окнам не прощалось иметь даже символическое пятнышко. Я уже молчу про зеркала. Эти господа всегда были девственно чисты, им я уделял наибольшее значение. Ведь зеркала не умеют врать, грязная ложь им не к лицу. Потому то и я не терпел следов прикосновений, и капель.

После короткого и тревожного сна, я направился на кухню. Жена что-то готовила в трусах и моей футболке. Я, как умственно неполноценный залипал на ее маленький, но упругий зад. Качался взад-вперед на кухонном стуле, и не мог, вернее даже не смел противостоять потоку мыслей, не имеющих логической связи. Тело грубо и бестактно охватил нестерпимый зуд. Я чесался, стараясь охватить каждый миллиметр туловища, но к сожалению, рук не хватало, чтобы вовремя впиться ногтями в очаги раздражения.

Расчесав тело, в некоторых местах до крови, я поднялся с седалища, и направился к супруге. Нежно пристроился к любимому заду, обхватив руками бедра, и несколько раз поцеловал благоверную в шею. Как меня только угораздило жениться в юном возрасте? Может, я даже и любил жену, но кто она, если не верит мне? Она не верит моим прикосновениям. Она мне сказала, что сейчас не до меня, сказала, что готовит, и не может отойти от плиты. Бедная моя нежная женушка с самого утра крутилась на кухне, и так каждый день. Совсем скоро она поселится здесь, и останусь я один, совсем пусто и одиноко будет мне на скрипучей кроватке. В кастрюле бурлила вода. Это неимоверно потрясающее зрелище. С самого утра и до поздней ночи, в промежутках между уборкой пещеры, я прибегаю на кухню, в попытках отследить процесс готовки. Что же делает моя жена, каким образом она превращает закипающую воду в «восхитительное» домашнее блюдо. Но все мои потуги теряют смысл, стоит мне подойти ближе к плите. Ничего кроме бурлящей воды узреть не суждено. Любимая точно скрывает от меня магию кулинарии. Не исключено, что в ней томится страх пред моей хозяйственной натурой. Боится моя зая, что и на кухне ей место не найдется, ведь иные аспекты бытовых нужд узурпированы мужем. И останется ей лишь ублажать меня в постели, но как она этого не любит, просто на дух не переносит. Когда у нас с ней интим случился впервые, перед самим актом она предупредила, что совершенно равнодушна ко всем телам, кроме своего, и нет у нее интереса ко мне, но если того требует общественная норма, как неотъемлемую часть отношений, то она готова на великую жертву. К слову, одному лишь Богу известно, сколько этих жертв было до нашего знакомства, но как же оскорбительно осознавать: любимая не хочет меня, всего лишь угождает, коли уж необходимо. Как это мерзко, и унизительно, каждый раз желая ее, меня продирает чувство вины. Вот и приходится теперь вымаливать супружеский долг, с видом сожаления за совершенный грех, погубивший все живое.

Вновь зашумел пылесос, и сердцу тревожно в груди, да и я, собственно, достаточно молодой, но ближайшие предложения ничего грандиозного не предвещают, всего-то пробежку с засасывающим аппаратом по квартире.

Для уборки гостиной я значимой причины не нашел, поэтому сам для себя оправдал наличием пыли. Пыль – уникальный феномен. В любом бытовом споре между близкими людьми, пыль становится последним, зачастую неоспоримым аргументом. Когда тебе нечего предъявить мужу, или другому родственнику, проживающему с тобой, скажи: «посмотри сколько у тебя пыли, свинья» – победа гарантирована, даже если спор имел высокоинтеллектуальный окрас. Резкими движениями я полоскал бежевый ковер пылесобиралкой. Пожалуй, матросы так не драят палубу, как я несчастное одеяло для ламината. Всеми чакрами своей грешной я ненавидел этот безвкусный ковер, но жене нравился. Миловидная сука постоянно шутила о возможном браке с этой бежевой мразью. Женушка впадала в экстаз от собственного искромётного чувства юмора. Особенно получала удовольствие, если шутка меня задевала. Но я все же адекватный человек, и не должен ревновать супругу к ковру. Но я его ненавижу!