Эрнест Тайдиман - Детектив Шафт

Шафт стоял у плиты, залитый голубым люминесцентным сиянием, исходящим из круглой трубы на потолке. Он смотрел, как первые капли воды, проникая в порошок, шлепаются с другой стороны в виде кофе, и обдумывал свой следующий шаг. Сначала можно заглянуть в тюрьму. Андероцци обеспечит официальное прикрытие, пока он будет выбивать дерьмо из своих бандитов. Расколются ли они? Возможно, что и нет. Они будут благим матом требовать адвокатов и жаловаться на жестокое обращение. Они могут вообще ничего не знать.

Может, попросить Андероцци вывести его на дона мафии и продать ему бандитов за информацию о Беатрис? Нет. Ни один итальянский коп, даже Андероцци, не пойдет на контакт с мафией. И потом, за этих двоих клоунов ничего не выторгуешь. Таких хоть пруд пруди. Сделка не состоится, потому что итальянцы хотят не этого.

А чего они хотят? Латинский Гарлем. Только и всего? Если это так просто, то он, возможно, справится. Но в жизни не бывает ничего простого.

Налив кофе в чашку, Шафт оставил его на столике в гостиной, а сам пошел в ванную подобрать вещи, которые так и валялись в углу. Фу, какая мерзость! Серый костюм можно выбрасывать на помойку. Пистолет мокрый. Он засунул его за пояс, ближе к левому бедру. Уже дважды его пытались убить. Оружие за поясом придает уверенности. Хотя неизвестно, пытались ли во второй раз. Если да, то почему он до сих пор жив? Почему не послали более толковых убийц? Кофе обжег ему язык.

Деньги в другом кармане тоже намокли и помялись. Шафт швырнул конверт на круглый деревянный столик, стоявший в простенке меж двух окон в кухне, и подумал, что нужно завести хороший сейф с ночной охраной. Подошел к холодильнику и открыл морозильную камеру – она вся заросла льдом.

Там лежали две упаковки овощей, две полупустые коробки с мороженым, четыре подноса ледяных кубиков. Достав из конверта две сотни долларов, он запихнул остальные за овощи и впереди еще прикрыл мороженым.

Затем налил себе еще кофе. Часы на руке показывали десять минут четвертого. У него оставалось еще полчаса. Через полчаса закроются бары, пьяные расползутся по тротуарам, и все, кроме копов, извращенцев и хозяев круглосуточных кофеен, будут считать, что наступила ночь. Полчаса. Немного, и все, что у него есть.

Он прошлепал в спальню, посмотрел на девушку. Она не изменила положения. Что с ней делать потом? Да пусть спит! Шафт надеялся, что гостья не проспит работу и что она вообще работает. Он стал вспоминать, какой сегодня день недели. Если прошлой ночью была пятница, то сегодня суббота, и она проваляется так до вечера. Черт! Какой же сегодня день? Он постарался представить происшедшие события в календарной очередности. Выходило, что сейчас ночь с четверга на пятницу. Шафт почувствовал себя настолько лучше, что взял радио и поставил часы на семь утра. Он обычно просыпался под одну FM-станцию, где у микрофона сидел ведущий-меланхолик, жаловался на жизнь и ставил редкие блюзовые пластинки. Повернув ручку настройки на частоту станции, играющей хард-рок, Шафт сказал себе, что совершает благое дело, помогая девушке вовремя явиться на работу. Он знал, что это неправда. Громкость он сделал на всю.

В семь часов радио вышвырнет ее на Джейн-стрит. Короткие романы – самые лучшие.

В куче ботинок в коридоре Шафт на ощупь отыскал свои любимые тупоносые "оксфорды", из гардероба вытащил блестящую кожаную куртку, надел ее и обследовал карманы. Ключи, деньги, бумажник, носовой платок на месте, не хватает сигарет. Где же они? На тумбочке у кровати лежала пачка. Он не помнил, чьи это сигареты – его или ее. "Мальборо". Значит, ее. Сунув сигареты в карман, он повернулся, чтобы уйти.

В квартире вроде и не было ничего ценного, не считая долларов, запрятанных среди овощей и мороженого. Но едва ли цыпка догадается пошарить в морозилке. Он посмотрел на часы – три пятнадцать. Времени в обрез. Он оглянулся на девушку. Если он захочет, то всегда сможет ее найти.

Застегнув куртку на "молнию", Шафт на цыпочках вышел из квартиры. Пистолет был совсем незаметен. У него и у них оставался единственный и самый опасный путь.

Шафт не стал вызывать скрипучий лифт и тихо пошел вниз пешком, иногда останавливаясь и прислушиваясь к звукам спящего дома. Его сопровождали лишь монстры, рожденные его собственным воображением, но он, будучи реалистом, оставлял их без внимания.

В подвале заливалась лаем собака консьержа. Шафт подумал, не спуститься ли в подвал, чтобы погладить пса или дать ему в зубы и заодно воспользоваться служебным выходом, а потом – через ограду и на Хадсон-стрит. Нет, через центральный выход будет вернее. Случайный полицейский, не знающий куда деваться от скуки, представляет собой большую опасность, чем засада у дверей. Заметив черномазого, который лезет ночью через забор, он обязательно примет его за грабителя и сделает предупредительный выстрел в лоб.