Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Ты перепутала Фроста с Рильке, – бросила Ленка, – дура! Скотина!

– Вам интересно узнать, почему вы сдохнете здесь? – вспылила Малявка. Её кулак сам собой ударил по грифу штанги, тускло мерцавшему прямо над её грудью. Троянская и Абрамова растоптали окурки, кинув их на пол, и примостились куда-то. Гриф перестал мерцать, став невидимым.

– Да, – сказала Троянская, – говори. Наверное, речь идёт о каком-то кладе?

– Типа того, – был ответ Малявки, – думаю, что им нужен золотой гроб Чингисхана. Я не убеждена, что Чингисхан был похоронен в золотом гробе, это всего лишь предположение. Но они не против его проверить.

Алька и Ленка от неожиданности притихли и очень долго молчали. Потом одна из них – кажется, последняя, прошептала:

– При чём здесь ты? Разве ты одна во всём мире знаешь, где спрятан гроб Чингисхана?

– Он спрятан в его могиле, – с досадой отозвалась Малявка, – это понятно ослу!

– А могила где?

– Этого не знает никто.

– Не знает никто? – повторила Аля. – и ты?

– И я.

Опять воцарилась пауза. На сей раз её прервала Абрамова:

– А они уверены, что ты знаешь?

– У них всего лишь есть основания так считать. Они измывались над предыдущими Арианами, чтобы установить, какая из них является мной. Потом они их, естественно, убивали, чтобы сохранить тайну и не попасть в тюрьму за садизм.

– И что же это за тайна? – вскричала Ленка, – откуда им пришло в голову, что какая-то Ариана двадцати с лишним лет может знать о том, где закопан гроб с Чингисханом?

– У меня нет достаточно внятной версии, – увильнула Малявка от объяснения, – а растрачивать время на пустословие не хочу. Цветаева говорила, что спорт – это трата времени на трату сил. Похожая ситуация. Одним словом, эти миролюбивые граждане полагают, что мне известно, где похоронен каган по имени Чингисхан.

– Я в шоке! – шепнула Аля. Троянская закурила. Сделав затяжку, они поинтересовалась:

– Значит, нам – смерть?

– Похоже на то.

– Похоже на то? Это так и есть! Ты сама сказала, что для них важно сохранить тайну и не пойти в тюрьму за садизм! Они не оставят живых свидетелей!

– Это очень странно, – опять послышался голос Али. Ленка набросилась на неё:

– Что для тебя странно?

– То, что мы, кажется, не особо боимся смерти. Мы не катаемся по полу, не ломаем ногти об дверь, не воем от ужаса. Я сижу, ты сидишь и куришь, Малявка нам объясняет, что Чингисхан зовёт нас в свою могилу, хоть мы не знаем о том, где она находится. Неужели гриб-мировик, который мы вряд ли ели, внушил нам это предсмертное миролюбие ко всему, включая и саму смерть? Или он его разбудил?

– Наверное, разбудил, – задумчиво почесала Ленка ноготком нос, – Россия – это берлога, в которой спит огромный медведь. А гриб-мировик – это гриб-будильник. Когда его подносят медведю к носу, он просыпается и звереет от миролюбия.

– Ты себя конкретно ассоциируешь с этим страшным медведем? – спросила Аля, – ты его часть?

– Да, я его пасть.

– Не много ли ты на себя берёшь, лётчица ты наша?

– Не более чем вот столько, – сбила Троянская ноготком с сигареты пепел, – я – реалист, а не символист.

Стояла уже глубокая ночь. В окошко светил, выплыв из-за облака, месяц. Гриф над Малявкой опять блестел, из темноты вылепились туманные очертания двух поэток, сидевших на расстоянии вытянутой руки одна от другой. На белом полу появились тени. И Ариане почудилось, что она – самая малюсенькая из трёх и больше всех трусит. Наверное, так казалось ей потому, что две её собеседницы то курили, то раздражённо постукивали ногтями по тренажёрам, а она мало им выдавала своё присутствие. И сказала тогда Малявка:

– Кстати, о миролюбии. Существует поверье, что если вскрыть могилу завоевателя, погубившего больше чем девятьсот девяносто девять тысяч людей, то через три дня начнётся война, какой ещё не было!

– Подтверждалось это хоть раз? – зевая, спросила Ленка.

– Да, один раз. Михаил Герасимов вскрыл гробницу Тимура. Это произошло 18 июня 1941 года.

Алька и Ленка крепко задумались.

– А Тимур – это Тамерлан? – уточнила первая, раздавив каблуком окурок.

– Да. Темирлен.

– Он что, погубил так много народу?

– Он воздвигал огромные пирамиды из черепов. Не менее миллиона людей он погубил точно.

– А Чингисхан?

– Полагаю, больше. Он ведь вначале завоевал Китай.

Опять начались глубокие размышления. Ариану это взбесило.

– Да, так и есть! – крикнула она, ударив по штанге, – теми, кто хочет меня убить, движет миролюбие! Несомненно! Ведь если я разболтаю, где зарыт гроб с телом Чингисхана и кто-нибудь раскопает его могилу, через три дня планета будет разорвана на куски! Каждый здравомыслящий человек, особенно если он нажрался мировика, обязан меня прикончить!