Сергей Skolorussov - Метаморфоза мифа

– Ты совсем, Князь, с дуба рухнул? Если тебе своей жизни не жалко – это твоё личное дело. А я пока жить хочу. Мне с прошлого раза темы Кипиша во как хватило! – при этом Мишаня резко провёл ребром ладони по своему горлу. – Я ухожу. И больше никаких вопросов.

– Стой, стой, стой! Ладно, не кипятись. Про Кипиша больше ни слова. Осталось всего два вопроса. Принеси нам ещё по кружечке, – обратился Олег к пробегающему мимо официанту.

Долгополов сел на место и укоризненно покачал головой:

– Князь, у меня ведь дети. Да и у тебя тоже. Жена красивая. Стоп, дорогой, стоп! У тебя же новый начальник. Он только что спустился на парашюте оттуда, – Мишаня указал пальцем вверх. – У Сергея возможностей навести справки о твоём Кипише несравненно больше, чем у меня. С какого перепугу ты ко мне прибежал? – он откинулся в кресле, внимательно следя за реакцией Олега. – А! Извини, я забыл, что вы в контрах. Так и не помирились?

Князев отрицательно покачал головой.

– Хреново. Выходит, у тебя не жизнь, а голая ж…па в стекловате. Или даже наоборот. Сочувствую. Работать с начальником, с которым бабу не поделил – это… – он не закончил фразу, заметив, что у Олега забегали желваки под скулами. – Всё, всё, больше ни слова. Задавай свои два вопроса, и забудем о работе.

– Про рицин хотел спросить. Это тема не всплывала в твоих делах?

– Нет. Про рицин ничего никогда не слышал. Это точно, как на духу.

– Так, понятно. Может тогда, клички «Химик», «Аптекарь», «Студент» или им подобные попадались среди подручных Кипиша?

Долгополов усмехнулся:

– Нет, таких имён я не встречал. Там в основном привычные нашему с тобой уху, как и у самого Кипиша. Была одна смешная, её Тип-Топ упоминал, так, дай бог памяти. А! Вспомнил – Синтезатор. Погоди, погоди, руки у меня до него не дошли, но он точно бывший студент-химик. Я ещё тогда подумал: чего он с бандитами связался? Возможно, его кликуха вовсе не с музыкой связана, а с химией?

– Выходные данные по нему есть какие-нибудь?

– Нет. Мы не успели его пробить. Дело у меня отобрали, ну и Тип-Топ благополучно отдал богу душу.

– Как? Не сердечный приступ, случайно?

– Нет. В СИЗО повесился.

– Любят наши суицидники в СИЗО верёвку мылить или провод от чайника. Ладно, и на этом спасибо. Это кто?

Князев протянул руку со смартфоном, на экране которого были запечатлены раздосадованные физиономии преследователей.

– Это? Это наши мышки-наружки, мастера камуфляжа. Легко сливаются с окружающей средой. Но ты, я вижу, их сразу вычислил.

– Чего там вычислять? Прилипли к заднице, как репей – не оторвёшь, и всё время мешает.

– Я не понял? За тобой наружку приставили?

– Выходит, так.

Долгополов вскочил и начал вглядываться через витрины кафе в проезжую часть.

– Сядь, – Олег схватил его за рукав. – Я от них оторвался. Это у них рожи такие красные из-за того, что они сели в лужу.

– Весело живёшь! Но мне пора.

Он ещё многократно порывался уйти, но вышел из бара вместе с Князевым далеко за полночь.

– Хороший ты мужик, Князь. Жаль только, что с хвостом. Так! Где хвост? Нет хвоста. Точно нет. Я все наши машины наизусть знаю. Ух, молодец! – он пьяно погрозил Олегу пальчиком.

– Ладно, спасибо, что не отказал во встрече.

– Всегда пожалуйста! Обращайся! Знаешь, что я тебе на прощание скажу? Иди поближе, я тебе на ушко прошепчу. Чтобы никто не слышал, – он практически прижался губами к уху Князева. – А ведь ты прав! Воруют они музейное золотишко, иконы, всякие там поделки, картины и прочую дорогую чушь. Во-ру-ют! Кипиш этим давно занимается. И наши там, – он поднёс палец к губам. – Только об этом тс-с. Наши, там наверху, его хорошо прикрывают. Я только заикнулся, так мне сразу язычок кувалдой – бац! Расплющили надолго. Ещё полгода отмазывался, пока дело внутреннее не закрыли. Мол, я! Слышишь? Я! Мол, я, специально попытался кинуть тень на уважаемого господина Кипелова. Тогда как раз выборы в ЗакСобрание проходили, и я, якобы, выполнял чей-то политический заказ. Но ты же понимаешь, что это полная т-п-п-п-р-р!!! – он протрубил губами, разбрызгивая слюни. – Полная чушь!

– А где они культурку тырят? Не уж-то в музеях?

– Да мне до лампочки! Где бы ни тырили! Я бы их всех! Всех!!! Всех пересажал. Но, не дают! Понимаешь? – он развёл руками, перегородив своими немаленькими конечностями весь тротуар. – Ладно, я тебя люблю. Держи пять! Супругу за меня поцелуй! Нижайший ей поклон, что такого мужа терпит! Не обижайся, но это факт, видимый даже нетрезвым глазом. Как сказал один свидетель: я не знаю невесту, поэтому не могу поздравить жениха, но зато я хорошо знаю жениха и поэтому точно не могу поздравить невесту.