Линкольн Чайлд - Злая река

Он продолжил путь, стараясь держаться подальше от солидного здания под названием Центральная комиссия по проверке дисциплины, а потом — когда дорога сделала крутой поворот — оказался на краю кантонского продовольственного рынка. Тут повсюду стояли емкости, кишащие морскими ушками, крабами и моллюсками, а рядом шла торговля аппетитными кусками собачатины, кошатины и других четвероногих существ. Туристов поблизости не было видно, только местные, — гиды называли еду, потребляемую в этом районе, «категорически не отвечающей западным вкусам». Но Куорлз был к ней привычен. Гуандунская кухня имела привлекательность в виде свежих ингредиентов, лишь слегка проваренных и приправленных. Что же касается самих ингредиентов, что ж, к ним со временем тоже привыкаешь.

Куорлз прошел по рынку, потом продолжил путь по Чжаофан и вскоре обнаружил то, что искал: крохотную лавочку без окон, к двери которой были приколочены гвоздями куски кожи. Лавочка находилась в тени «Деревянного ведра» — дешевого ресторана, специализирующегося на пряном говяжьем супе. Куорлз быстро подошел к импровизированной двери, отодвинул ее и вошел.

Когда его глаза привыкли к тусклому освещению, он увидел старика, сидящего за длинным деревянным столом. Старик прорезал тонкие линии по нижней кромке верхних частей обуви, собираясь приклеивать их к подошвам. Позади него за швейной машинкой сидела такая же старая женщина. Повсюду лежали горки обуви, включая, как заметил Куорлз, дешевую, очень похожую на тот образец, что лежал в его сумке.

Он вытащил образец и подошел к старику.

— Добрый человек? — спросил он на мандаринском.

Человек в ответ только кивнул.

Куорлз показал ему кроссовку:

— Вы видели такое прежде?

Что-то в глазах старика подсказало Куорлзу, что старик знаком с этой обувью. Но тот просто пожал плечами — универсальный жест, говорящий о непонимании.

Это было, конечно, смешно, но при этом представляло собой часть обычного ритуала. Хотя языком бизнеса был в основном мандаринский, Куорлз перешел на местный диалект. Он снова залез в сумку и достал оттуда хун бао — красный конверт с наличностью, тоже универсальный жест. Он положил конверт рядом с кроссовкой, потом подвинул и то и другое в сторону старика.

— Вы не знаете, где я могу купить еще такие? — спросил он.

Старуха, у которой с появлением красного конверта прорезался интерес, подошла и принялась вместе со стариком внимательно изучать ботинок. В ожидании ответа Куорлз вытащил из сумки еще несколько красных конвертов, давая понять, что, если его розыски будут успешными, это может быть вознаграждено другими хун бао.

Наконец старик отодвинул ботинок, но конверт оставил при себе.

— Попробуйте посмотреть на Четвертой Чанъю, — сказал он на местном. — Близ храма предков. Там все еще работают одна или две фабрики, которые могут изготовить то, что вы ищете.

— М goi nei sin, — поблагодарил Куорлз.

Засунув ботинок и конверты в сумку, он развернулся, открыл дверь, и его быстро унесла толпа, идущая по улице.

Голова и плечи Перельмана находились в моторном отсеке катера, когда он услышал, как кто-то идет к нему по пристани. Но гаечный ключ в правой руке занимал все его внимание, и начальник полиции проигнорировал звук шагов: может быть, на сей раз для разнообразия это кто-нибудь, кому он не нужен. И в самом деле, катер как стоял, так и стоял, никто не шагнул в него с пристани. Он вернулся к борьбе с семьюстами лошадьми, занимавшей его последние девяносто минут.

— Это твой последний шанс вылезти, — сказал он свече, угрожающе поднимая ключ. — Иначе я залью твою задницу антиржавчиной.

И тут с пристани донесся другой звук, на сей раз безошибочно узнаваемый: вежливое покашливание. Подавив готовое сорвать с губ проклятие, Перельман вытащил голову из моторного отсека, повернулся и, к своему немалому удивлению, увидел Констанс Грин, племянницу агента Пендергаста. Ведь именно так он ее представил? В то время Перельман был слишком занят обрубками, выброшенными на его берег, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Но он определенно запомнил ее фиалковые глаза и грациозную фигуру, ее поразительное сходство с Олив Томас.

— Миз Грин, — сказал он, закрывая люк и стирая тряпкой масло с рук.

Молодая женщина кивнула:

— Начальник полиции Перельман. Здравствуйте.

— Я веду сражение со взводом свечей зажигания.

— И кто побеждает?

— Свечи. Но даже поражение в эту минуту можно считать благодатью.