Линкольн Чайлд - Злая река

Экстравагантность такого решения сделала для Пендергаста его поиски гораздо более трудными, чем они могли бы быть.

— Значит, вы решили закончить ваше выздоровление превращением в коренного, — сказал Пендергаст.

— Осторожнее с выбором слов, Пендергаст. Я и без того коренной — лакота.

— Конечно. Но давайте не будем забывать вашу дорогую матушку-итальянку.

Пендергаст знал, что у Колдмуна двойственное отношение к этому факту: он считал, что его индейское происхождение подпорчено европейской кровью.

— Non mi rompere i coglioni [24] Не морочьте мне голову (ит.) . , — ответил Колдмун, сопровождая свои слова оскорбительным итальянским жестом.

— Позвольте мне перейти к делу. Вы следили за историей необычного плавучего мусора, вынесенного недавно на берег острова Каптива?

— Это вы про обрубки ног? Читал в газетах. Слышал по сканеру.

Пендергаст вздохнул:

— Я заинтересовался этим делом.

— И?…

— Я обнаружил, что это действительно самое обескураживающее дело, с каким я когда-либо сталкивался, даже уникальное. Поскольку я знал, что вы все еще здесь, и понимал, что вы, вероятно, не против набраться еще кое-какого опыта, мне показалось, что вы сочтете интересной возможность понаблюдать день-другой за развитием ситуации. Конечно, неофициально. И…

Его речь была оборвана смехом. Колдмун был не из тех людей, которые часто смеются, и его смех звучал необыкновенно мелодично. Он закончил смеяться, допил пиво и бросил бутылку на песок:

— Ладно. Давайте разберем эту вашу маленькую речь и извлечем из нее истинный смысл. Пикетт вынудил вас взяться за это дело, верно?

— Ничего похожего он не сделал, — раздраженно сказал Пендергаст. — Он предложил показать мне местные достопримечательности. А дело я принял, потому что почувствовал интерес к нему.

— Хорошо, хорошо. И теперь вы погрязли в нем по колено и решили, что вам нужен ваш прежний напарник Колдмун.

— Как вы знаете, я не работаю с напарниками. Я просто предлагаю вам шанс стать консультантом.

— А, консультантом. Вам нужна моя помощь, а с учетом того, что вы юлите вокруг да около, эта конкретная помощь вряд ли мне понравится.

— Если вы считаете, что я лукавлю, то я возражаю.

— Ну а я возражаю против того, чтобы вы прерывали мой отпуск. И к тому же загораживали от меня солнце.

Он посмотрел на Пендергаста, подняв бровь.

Немного помедлив, Пендергаст отошел в сторону и присел на пустую бочку, от чего отказывался прежде.

— У вас подозрительный и циничный характер. В обычной ситуации я бы рассматривал этот факт как ценное обстоятельство. Но в данной ситуации, мне кажется, вы просто используете это как дымовую завесу для симуляции.

Колдмун улыбнулся, но в его голосе послышались резкие нотки:

— Для симуляции? Вы думаете, что пуля в грудь и змеиный укус — это для меня повод побездельничать?

— Я думаю, что вы, вероятно, привыкли к отдыху в шезлонге, попиванию пивка и отвратительного кофе и вам не хочется консультировать по важному делу.

Оба замолчали. Издалека доносились звуки механизмов, машин на дороге, крики чаек и скрежещущие вопли фламинго.

Наконец Колдмун сказал:

— Ладно, Пендергаст. Для чего я вам нужен? Только говорите прямиком. Без вранья.

— У вас особенный — нетрадиционный — взгляд на вещи. Взгляд, который дополняет мой собственный.

— Почему бы вам просто не сказать: «Мне нужна ваша помощь»?

— Именно это я и пытаюсь сделать, — ледяным тоном произнес Пендергаст.

Колдмун покачал головой:

— Что скажет об этом Пикетт? О том, что вы привлекаете меня?

— Я заручился его полной поддержкой в этом вопросе.

— А если я скажу «нет»? Просьба не превратится в приказ?

— Давайте перейдем этот мост, когда дойдем до него.

Колдмун перевел взгляд на море:

— Хорошо. Меня очень даже интересуют эти обрубки, вынесенные на берег. А кого бы они не заинтересовали? И да, у меня есть некоторое время, прежде чем я должен явиться в Колорадо. Но я больше не буду изображать кретина. Никаких консультаций, ничего неофициального. Это другое название для мальчика на побегушках. Если я буду вам помогать, я хочу участвовать. В полной мере. Либо равноправные напарники, либо ничего.

— Вы знаете мои методы. Я предлагал вам нечто более… как бы сказать, более вспомогательное.

— Забудьте об этом.

Вместо ответа Пендергаст закрыл глаза. На этот раз молчание растянулось на минуты. Потом он сказал, не открывая глаз:

— Ноги предварительно были заморожены.