Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Раньше такого не случалось, — Синди покачала головой. — Чтобы Марта просто открыла дверь и ворвалась в зал? Я и представить себе не могла, что такое возможно. — Они шли от ее машины к столикам уличного кафе «Маноло». — Конечно, я сразу поняла, что ты не такой, как все. Странный какой-то. Помнишь, я спросила, не коп ли ты?

— Ты попросила вывести на чистую воду «Дружеские услуги», а тебя не трогать.

— На тот случай, что ты — коп. Закрытая дверь создает нужный настрой. Ты знаешь, что должна контролировать клиента, не надеясь ни на кого, кроме себя.

— И удовлетворять его запросы, не так ли?

В руке Флетч нес свернутые джинсы и тенниску. Когда он начал одеваться, Синди вошла в ванную и дала ему шорты и новую тенниску. — Марта хочет, чтобы ты переоделся. Она говорит, что ты понимаешь значение рекламы.

Тенниску и шорты спереди украшала надпись «ВАМ НУЖЕН ДРУГ?», сзади — «БЕН ФРАНКЛИН».

Синди предложила поехать на ленч к «Маноло». Флетч попытался отговорить ее, но Синди заявила, что это самое модное кафе.

Превратившись в шагающий рекламный щит, Флетч надеялся лишь на то, что немногие понимают истинный смысл слов, написанных на его груди и спине.

Марта, несомненно, порадовалась бы, увидев его в таком наряде на улицах города. Он сам обеспечивал себе работу.

— Разумеется, Марта может наблюдать за нами, когда ей этого хочется.

— Зеркала с обратной стороны обычные окна?

— Не все. Некоторые — да.

— А как же уединение с клиентом?

— Наружный контроль необходим. С ним чувствуешь себя в безопасности. Вдруг попадется какой-нибудь извращенец или псих.

— А извращенцы попадаются часто?

— Нет, но если возникает ощущение, что клиент может взбрыкнуть, нажимаешь специальную кнопку, и за твоим залом устанавливается постоянное наблюдение.

— Понятно.

— Марта к тому же продает места, есть и камеры.

— Что?

— За большими зеркалами, в одном или двух залах установлены кресла для зрителей. Старых, толстых, отталкивающих. Тех, кто скорее будет смотреть, а не участвовать.

— Мужчин и женщин?

— Конечно. За сеанс Марта берет с каждого сто баксов.

— А вы устраиваете для них представление.

— Нам это нравится. Особенно, если клиент — молодой, крепкий мужчина. Вроде тебя. Марта, кстати, могла пригласить тебя в пятницу. Забесплатно. Я бы тебя обслужила, но при зрителях.

— И я ничего бы об этом не знал?

— Естественно. Только порадовался бы, что не нужно платить ни цента.

— А тебе от этого какой толк?

— Больше денег. И потом, зрители вдохновляют.

— Может, вы выступаете и перед настоящими зрителями?

— Конечно. Марта посылает нас на вечеринки. Мы делаем это на полу, после обеда. Парень и девушка, две девушки, два парня. Старички возбуждаются, а нам — развлечение. Впрочем, увидишь сам. И чаевые превосходные.

— Ты упомянула камеры.

— Да, они необходимы. Чтобы избежать осложнений. Камеры стоят за маленькими зеркалами в каждом зале. Видеокамера и обычная. Мы снимаем всех клиентов.

— Зачем?

— Иногда они напиваются, злятся, раздражаются. Клиенты везде одинаковы. Они жалуются, угрожают. Если они действительно становятся опасными, Марта посылает им фотографии или видеокассету. Это их успокаивает. Не потому, что они стесняются того, чем занимаются в зале. Просто на фотографиях они такие уродливые и неуклюжие, с толстыми, отвислыми животами, волосатыми задницами…

— И фотографии иной раз используются для шантажа, не так ли?

— Конечно. Особенно, если клиент перестает быть клиентом, а мы знаем, кто он такой. Тот, кто входит в дверь «Дружеских услуг Бена Франклина», навсегда оставляет там часть самого себя.

— Приобретает друга по гроб жизни.

— Это прибыльный бизнес.

— Да. Ваша контора может потягаться с солидной юридической фирмой.

— Ой, смотри, свободный столик!

— Итак, — усевшись, Флетч вытянул ноги, — ты — проститутка с золотым сердцем.

Руки он сложил на груди, чтобы закрыть от чужих глаз надпись на тенниске.

— Не думаю, что золотое сердце хорошо качает кровь. Я предпочитаю хранить золото в другом месте.

— И много золота ты добыла у Бена Франклина?

— Достаточно, чтобы покинуть это заведение. Марта еще ничего не знает. Пожалуйста, не говори ей. Мы хотим преподнести Марте сюрприз, в конце недели. Пятница — мой последний рабочий день. В субботу мне надо уладить кой-какие дела, а в воскресенье мы сматываемся в Колорадо. Навсегда.

— Вы хотите сбежать.