Грегори МакДональд - Флетч & Co

Кеннеди пожал плечами.

— Мы знаем, что он ловкий адвокат.

— Под ловким вы подразумеваете преступный? Мне кажется, вы коллекционируете облагороженные синонимы прилагательного «преступный».

— Часто вы слышали об адвокатах, угодивших за решетку? — спросил Кеннеди.

— Да нет.

— Врачи болеют, а вот адвокаты практически никогда не садятся в тюрьму.

— Но почему музей может отказаться от денег?

— Из-за условий, которыми сопровождается пожертвование. Позвольте объяснить. — Рукой в перчатке Кеннеди взял со стола бейсболку и надел на голову. Другой рукой положил мяч на стол. — На прошлой неделе Хайбек позвонил моему секретарю, чтобы договориться о встрече со мной. К моему неудовольствию, секретарь решила этот вопрос положительно. Мы не гонялись за деньгами Дональда Хайбека. Мы понятия не имели, что он интересуется искусством или нашим музеем. Поэтому я подозревал, что он хочет уговорить меня выступить экспертом на одном из его процессов.

— А соглашаться вам не хотелось?

— Нет. Разумеется, я выступал в суде экспертом. Но лишь когда чувствовал, что меня не используют как пешку, когда полностью доверял той стороне, что приглашала меня. Я полагал, что лишь в этих случаях мои знания могут способствовать установлению истины.

— Дональду Хайбеку вы не доверяли?

— Я ничего о нем не знал, кроме того, что почерпнул из газетных статей и телевизионных репортажей. И тем не менее у меня сложилось впечатление, что ему теми или иными способами удается уберечь от тюрьмы людей, которым там самое место. Лично я с ним никогда не встречался.

Флетч не мог не отметить стремление многих подчеркнуть, что они никогда не встречались с Хайбеком, а если и встречались, то по чистой случайности.

— Хайбека пригласили в музей, но не на ленч, — продолжал Кеннеди. — Он приехал в прошлую среду, сел в кресло, в котором сейчас сидите вы, и чертовски удивил меня, заявив, что хочет пожертвовать музею пять миллионов долларов.

— И каким был ваш первый вопрос?

Кеннеди на мгновение задумался.

— Я спросил: «Ваши собственные деньги?» — У меня сразу возникло ощущение, что тут не все чисто.

— И он подтвердил, что намеревается пожертвовать свои деньги?

— Да. Потом я сказал ему, предельно вежливо, что никогда не слышал о его интересе к искусству вообще и к нашему музею в частности. Он ответил, что давно интересуется искусством, более того, отметил, что в нашей коллекции современного искусства имеется обширный пробел.

— Благодаря чему сразу завладел вашим вниманием.

— Несомненно. Мне не терпелось услышать, что он подразумевает под «обширным пробелом». У нас не лучшая в мире коллекция современного искусства, но достаточно большая и удачно подобранная, стараниями моего предшественника и вашего покорного слуги. — Кеннеди вновь подкинул и поймал мяч. — Он высказал пожелание: все пять миллионов долларов надобно потратить на современное религиозное искусство.

— Загадочно, — после короткой паузы прокомментировал Флетч.

— Именно так. Знаете вы или нет, но современного религиозного искусства практически не существует. Я хочу сказать, что все искусство религиозно, не так ли? По-своему, разумеется, в том числе и языческое искусство. Искусство представляет человека в его отношении к природе, самому себе, своим ближним, Богу. Не все оно служит поклонению, но каждое произведение истинного искусства, по моему разумению, есть веское подтверждение природы нашего существования.

— И как же вы ему ответили?

— Вежливо спросил, чем мы должны пополнить нашу коллекцию? Он менторским тоном разъяснил мне, что именно мы — эксперты по современному искусству и он отнесет свои деньги в другое место, если нам кажется, что мы не сможем приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства.

— Вроде бы он сам решил отдать деньги, а все равно капризничает.

— Подождите, я рассказал вам еще не все. Мягко, без нажима, я постарался убедить мистера Хайбека, что сам приложил бы все усилия, чтобы приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства, если б услышал о их существовании. Разумеется, иконопись, как и нищие, всегда с нами. В некоторых церквах установлены оригинальные кресты и, соответственно, иконостасы, отчего интерьер приобретает современный вид. Но, если не считать высокохудожественным произведением распятого на кресте Христа с женской грудью, в этой области ничего нового нет. И мы, искусствоведы, критики, кураторы, считаем, возможно, ошибочно, что все тут уже сказано. — Кеннеди высоко подбросил мяч и поймал его. — В тот момент я осознал, что читаю бедняге лекцию, а он пришел ко мне совсем не за этим. И я спросил, почему, собственно, он хочет пожертвовать такую большую сумму?