Питер Чейни - Танец без музыки

Я оглядел еще одного человека, присутствовавшего в комнате. Этот громила сидел в кресле справа от стола Пэлла. Кресло было довольно большим, но громиле в нем явно было тесновато. В нем было, по меньшей мере, шесть футов и два-три дюйма роста, а плечи, как у гориллы. Лицо, как будто высеченное из камня. Одежда этого «джентльмена» была слишком элегантна. Он курил сигару и выглядел очень счастливо. Этот тип мне не понравился.

Пэлл встретил меня улыбкой. Я закрыл за собой дверь и подошел к столу.

— Привет, О'Хара. Что-нибудь стряслось?

— Нет, — ответил я, закуривая. — Просто хочу поговорить с тобой о важном деле. Это личное.

Я взглянул на громилу. В ответ Пэлл махнул рукой и ответил:

— Пусть Леннет тебя не беспокоит. Он мой старый друг.

— Он меня и не беспокоит. Просто хочу сказать, что его присутствие необязательно, ведь я хочу поговорить с тобой.

Пэлл пожал плечами.

— Слушай, О'Хара. Я думаю, что лучше бы он остался. Это вполне обоснованно: Леннет не причинит никому никакого вреда, а, возможно, его присутствие будет полезно всем.

— Нет. Он должен уйти.

Человек в кресле расхохотался. Звуки, раздавшиеся при этом, были подобны бурному потоку. Краем глаза я заметил, что он осматривает мою, явно не внушающую опасений, фигуру.

— Не стройте из себя дурака, О'Хара, — произнес Пэлл успокаивающе.

— Вали отсюда, Тупоголовый. Иди и проспись. Людям твоего телосложения рекомендуется много спать, — обратился я к громиле.

Он аккуратно положил сигару на краешек стола и, оттолкнувшись руками, больше походившими на ноги быка, встал с кресла. В полный рост он оказался еще более устрашающим.

Двигаясь ко мне, он проговорил:

— Что ты сказал, умник?

Я позволил ему подойти вплотную. И как только он поднял руку для удара, врезал по голени и отступил в сторону, избегая удара ногой при падении. Затем нанес ему два тычковых удара в шейную мышцу; когда он оправился, снова ударил ребром ладони по почкам. Он начал ловить ртом воздух и, шатаясь, пытался подняться. Я приблизился к нему и нанес два простейших удара дзюдо — прямо по шее и в адамово яблоко.

Громила издал звук, походивший на хриплое звучание волынки, и осел в кресло.

Наблюдая за своим соперником, я бросил Пэллу через плечо:

— Дзюдо. Впечатляет, не правда ли?

Пэлл отпил виски и кивнул. По-видимому, мои действия произвели на него впечатление.

— Поднимайся, Жирный, — бросил я Леннету. — Я не хочу причинить тебе вреда. Поднимайся и проваливай. Тебе будет безопаснее в постели.

Он медленно встал и занес руку для удара. Но я опередил его и сделал шейный замочек. Он захрипел и замер в неестественном положении.

— Великолепно, а? Он парализован. Если я сниму замочек, ему потребуется еще минуты две, чтобы прийти в себя. На протяжении этого времени — он мой.

Я снял замочек, и рука громилы безвольно упала. Он стоял, осторожно разминая шею. Я дал ему пощечину, чтобы он быстрее пришел в себя. Губы и лицо начали приобретать свой естественный цвет.

— Забирай свою сигару и проваливай. Да поторапливайся, ты мне уже порядком надоел, — посоветовал я.

Леннет виновато посмотрел на Пэлла. Тот кивнул. Затем он взял сигару немного дрожащими пальцами и удалился. Через несколько секунд хлопнула входная дверь.

— Хорошая штука, — сказал Пэлл дружелюбно. — Где ты этому научился, О'Хара?

Я рассказал.

Он поднялся, смешал виски с содовой и подал напиток мне. Потом вернулся за стол и закурил. Казалось, Пэлл был доволен собой.

Усмехнувшись, он произнес:

— Ты крепкий парень, О'Хара. Что тебя беспокоит?

— Ничего. Совсем ничего. — Я закурил новую сигарету. — Вечером, когда я вернулся в офис, там была какая-то сумасшедшая женщина. Некая миссис Айвери — сама женственность. Может, ты ее знаешь?

— Да. Но она приходила к тебе. Чего она хотела, ты выяснил?

— Нет. Я ее не спрашивал. Мы не заходили так далеко, она просто рассказала, что была в агентстве и ты отговаривал ее от того, что она задумала. Ты привел в пример меня, как человека, который делает то, что не надо и попадает впросак, а также не забыл упомянуть сегодняшний случай в суде с Конселом. Она передала мне твои слова о том, что ты не собираешься платить мне, пока не будешь уверен, что не произойдет нежелательного вмешательства в это дело.

— Она, должно быть, спятила?

— Я тоже так думаю, — продолжал я. — И с самого начала сказал, что она сумасшедшая. Эта Айвери несла такую чушь, что даже двухлетний ребенок не додумался бы до этого.