Росс Томас - Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры

– И ты поехал.

Падильо кивнул.

– Я прилетел в Гвинею и начал колесить по побережью. Товар у меня был превосходный, а время мой цюрихский приятель выбрал очень удачное. Я продавал карабины и автоматы калибра 7,62. Мой приятель твердо стоял за стандартизацию. С покупателями проблем не возникало. Кому и что я продал, ты мог узнать, читая газеты.

– Теперь я кое-что припоминаю.

– В одну из стран я попал аккурат перед провозглашением независимости [3] Подробнее в романе Росса Томаса «Выборы». . Там царили тишина и покой, но мой приятель предложил пожить там месяца три-четыре и предоставил в мое распоряжение салун, принадлежащий одному из его деловых партнеров. Располагался он у шоссе, вдали от человеческого жилья, так что я порядком заскучал, но цюрихский приятель раз за разом твердил мне, что все окупится.

– И что, окупилось?

Вновь Падильо кивнул.

– Да. Военные совершили переворот, а те, кому удалось избежать расстрела, увезли с собой чуть ли не всю казну. И я получил самый крупный заказ. Последним в моем списке значилось Того. После убийства Олимпио в шестьдесят третьем там тоже было спокойно, но мой приятель полагал, что спокойствие это обманчивое.

Он помолчал, отпил из бокала.

– В Того я ехал через Дагомею. И послал тебе открытку.

– Похоже, в тот день тебе свело правую руку.

Падильо улыбнулся.

– Наверное, тут ты прав. В Ломе, это столица Того, они меня и нашли, в отеле, где я остановился.

– Те самые, что написали записку?

– Возможно. По каким-то причинам они выдавали себя за немцев. Во всяком случае, предложение я услышал на немецком. Получили отрицательный ответ на английском и более про немецкий не вспоминали. Потом они подняли цену с пятидесяти тысяч долларов до семидесяти пяти, но ответ остался прежним.

Тогда они поделились со мной имеющейся у них информацией. Рассказали обо мне много чего, даже то, о чем я уже начал забывать. Знали они практически все обо мне, салуне, тебе, моих прежних работодателях. Даже о двух перебежчиках, из-за которых я оказался в Рейне.

– Где они это добыли?

– Вероятно, кто-то из сотрудников Вольгемута решил отойти от дел и удрал, захватив с собой кое-какие досье. В том числе и наше.

Они заговорили о шантаже, но я рассмеялся им в лицо. Сказал, что мне проще вернуться в Швейцарию и вновь прикинуться мертвым. Шантажу поддается лишь тот, кто боится что-то потерять, так что в моем случае этот номер не проходил. Поэтому они решились на крайнее средство, полагая, что тут я не устою. Или я выполню их поручение, или проживу не более сорока восьми часов.

– И кого ты должен убить?

– Их премьер-министра. Время и место они выбрали сами. Пенсильвания-авеню, в полутора кварталах к западу от Белого дома. Какой сегодня день?

– Четверг.

– Покушение намечено на следующую пятницу.

Я даже не удивился. Падильо я знал достаточно давно, и его умение убивать не составляло для меня тайны. Одним покойником больше, пусть даже это и премьер-министр, одним меньше, и смерть эта не шла ни в какое сравнение с тем, что мог потерять я. Я очень боялся за Фредль, более того, из головы не выходила мысль о том, что я ее уже не увижу и до конца дней останусь в одиночестве. И с ее уходом все прожитые годы пошли бы прахом. Но я не поддался панике, не забегал по комнате в бессильной ярости, не застыл, как изваяние. Просто сидел и слушал рассказ Падильо о человеке, которого он должен убить ради спасения моей жены. Сидел и гадал, как там сейчас Фредль, есть ли у нее сигареты, спит ли она, не мерзнет ли, покормили ее или нет.

– На следующую пятницу, – тупо повторил я.

– Вот именно.

– И что ты им ответил?

– Пообещал связаться с ними и удрал из Того. Улетел с одним пятидесятилетним летчиком, из немцев, который полагал, что все еще сидит за штурвалом истребителя. За полет в Монровию он взял с меня тысячу долларов. Я сел на первый же корабль и на нем приплыл в Балтимору.

– И они все это знали, – продолжил я. – Знали и о Монровии, и о Балтиморе, и обо мне с Фредль.

– Знали, – подтвердил Падильо. – Мне следовало вернуться в Швейцарию. А так за мной тянется шлейф неприятностей.

– Кого ты должен убить?

– Его зовут Ван Зандт. Премьер-министр одной маленькой страны на юге Африки, одной из тех, что последовала за Родезией и провозгласила независимость. Англичанам это не понравилось. Они заговорили о предательстве и ввели экономические санкции.

– Я помню. Сейчас этот вопрос как раз рассматривается в ООН. Страна с населением в два миллиона человек, из которых сто тысяч белых. Чем еще она знаменита?