Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

— Сегодня, наверное, твой самый счастливый день, — проговорил он, разглядывая меня. — Я должен уехать и повидаться с одним типом. А там посмотрим…

— Я с самого начала знал, что мне будет сегодня сопутствовать удача. Поэтому и был весь день в таком хорошем настроении.

Ничего не ответив, «Белоносый» прошел по коридору до двери, слегка приоткрыл ее и, остановившись, как-то боком вознамерился протиснуться в узкую щель.

— Должен повидаться с одним типом, — снова повторил он.

— Но не сейчас, — ответил я и рванулся в его сторону. Рука «Белоносого», в которой он держал свой кольт, в этот миг находилась по ту сторону двери, почти за нею. Я сильно пихнул дверь, успел сделать это быстрее, чем «Белоносый» выдернул руку. Он оказался в капкане, но надолго ли? Вообще-то это была шальная мысль, пришедшая мне в самую последнюю секунду. Он отказался от своего замысла пристрелить меня, и мне, пожалуй, надо было позволить ему уйти. Но я тоже должен был увидеться с одним типом (это мое озарение!) — и хотел это сделать раньше «Белоносого».

«Белоносый» смотрел на меня с омерзением. Кряхтя от напряжения, он силился вытащить зажатую дверью руку. Так долго не могло продолжаться, надо было что-то делать… Изловчившись, я со всей силой саданул его в челюсть.

Этого хватило — у бандита подогнулись колени, и он осел. Тут же за дверью послышался стук упавшего кольта.

Взглянул на «Белоносого». Он лежал на полу, тощий, с выпирающим кадыком на худой шее. Я открыл дверь, поднял кольт, спрятал его в карман брюк, в другой, не в тот, в котором лежал изящный браунинг мисс Хантрисс, о существовании которого в моем кармане «Белоносый» не подозревал и который еще несколько минут назад казался мне единственным шансом на спасение.

«Белоносый» открыл глаза и смотрел на меня.

— Все из-за жадности, — прошептал он устало. — Зачем только я приехал на этот Запад?..

Защелкнул ему на запястьях наручники, поднял его и оттащил в комнату.

Затем связал ноги куском веревки и оставил лежать на спине. Его нос был белым, как обычно, глаза снова лишены выражения. Он шевелил губами, будто разговаривал сам с собой. Странный тип, кажется, не отпетый негодяй, но и не из невинных новичков, над чьей судьбой стоит проливать слезы.

Я снова зарядил свой «люгер» и уже с тремя пистолетами в карманах покинул свою квартиру.

Особняк Джестера стоял на пригорке. Это был большой дом в так называемом колониальном стиле — с толстыми белыми колоннами, со стрельчатыми окнами, магнолиями и мраморными фигурами. В глубине — гараж на четыре машины, к которому от ворот вела лента асфальта. Перед парадным подъездом с мраморной лестницей на бетонированной площадке стояли два автомобиля. Один из них — большой лимузин с коллекцией рефлекторов, на котором за мной приезжал Джордж, второй — канареечно-желтый кабриолет. Его я тоже уже видел прошедшим днем — в подземном гараже отеля.

Надавил кнопку звонка величиной в полдолларовую монету. Двери открыл высокий худой лакей в темной одежде. Он высокомерно окинул меня взглядом с ног до головы.

— Дома ли мистер Джетер? Мистер Джетер-старший? Я хочу его видеть.

— Могу ли я узнать ваше имя, сэр? — Его напыщенная речь с деланным английским акцентом подействовала на меня угнетающе, как разбавленное виски.

— Филип Марло. Выполняю поручение мистера Джетера. Или может быть, мне следовало бы войти в дом с черного хода?

— Может быть, — он ослабил пальцем воротник рубашки, глядя на меня с нескрываемым презрением. — Войдите. Сейчас сообщу мистеру Джетеру о вашем приходе. Но насколько я знаю, он сейчас занят. Подождите здесь, в холле.

— Перебарщиваете, ваша милость, — не удержался я. — В наши дни британские лакеи не говорят столь изысканно.

— Не умничайте! — огрызнулся он тоном, который не оставлял сомнений, что британский лакей происходит не далее как из Сакраменто. — Подождите пару минут.

С этими словами он удалился.

Я сел в резное кресло. Не успел оглядеться, как лакей появился снова и небрежным движением подбородка показал, что я должен следовать за ним.

Мы промаршировали длинным коридором, который в конце перешел в круглую веранду. Лакей открыл белые с золотом двери, пропуская меня в большой овальный кабинет. Здесь было много света. На черно-серебристом овальном ковре возвышался массивный стол из черного мрамора. У стены стояли в ряд жесткие кресла с высокими спинками, видимо, из эпохи крестоносцев. Напротив, на стене висело большое овальное зеркало, на выпуклой поверхности которого отражался я, похожий на карлика, страдающего водянкой. В кабинете находились трое.