Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

— Ну? — сказал я, хотя не часто пользуюсь этим междометием считая, что оно не очень подходит для лексикона настоящего джентльмена.

— Последние несколько месяцев у нас был шофер — грубая скотина по имени Генри Эйхельбергер. Позавчера он внезапно ушел от нас без всякой видимой причины. От миссис Пенраддок так еще никто не уходил. Ее предыдущий шофер был уже очень стар и просто умер. А Генри Эйхельбергер ушел, даже не предупредив нас. Уверена, это он стащил жемчуг. Представь, Уолтер, этот скот однажды пытался поцеловать меня!

— Ах, вот как! — вскричал я уже совершенно другим тоном. — Этот подонок приставал к тебе? Ты имеешь хотя бы приблизительное представление, где мне его искать? Сомнительно, чтобы он торчал где-нибудь поблизости, поджидая, пока я набью ему морду.

Эллен потупила взгляд, полузакрыв свои очаровательные длинные ресницы.

Когда она это делает, я просто таю.

— Как выяснилось, он и не думает прятаться, — сказала она. — Должно быть, он понял, что жемчуг фальшивый, и собирается теперь шантажировать свою бывшую хозяйку. Я звонила в агентство по найму, которое нам его прислало. Там сказали, что он к ним вернулся и снова зарегистрировался как ищущий работу. Его домашний адрес они дать отказались.

— А не мог взять ожерелье кто-то другой? К примеру, грабитель.

— Кто другой? Слуги вне всяких подозрений. На ночь дом запирается так, что сюда и мышь не проскользнет. Никаких следов взлома не видно. К тому же Генри Эйкельбергер знал, где хранится ожерелье. Он видел, как я укладывала его в сейф после того, как миссис Пенраддок надела его в последний раз, когда ужинала с двумя друзьями дома по случаю очередной годовщины смерти мужа.

— Это, должно быть, была чертовски веселая вечеринка, — заметил я. — Хорошо, я отправлюсь в агентство и заставлю их дать мне адрес. Где оно находится?

— Это «Агентство по найму домашней прислуги», дом номер 200 по Второй Восточной улице. Очень мрачный район. В таких я обычно чувствую себя очень неуютно.

— По-настоящему неуютно почувствует себя этот Генри Эйхельбергер, когда я до него доберусь, — сказал я. — Так ты говоришь, он пытался поцеловать тебя?

— Жемчуг, Уолтер. Самое главное — жемчуг. Я молю бога, чтобы он еще не обнаружил, что ожерелье поддельное, и не вышвырнул его в море.

— Если он это сделал, я заставлю его нырять за ним.

— Он под два метра ростом, очень крупный и сильный, Уолтер, — сказала Эллен обеспокоенно. — Но, конечно, он не такой симпатичный, как ты.

— Ничего, справлюсь как-нибудь, — ответил я. — Пока, малышка.

Она вцепилась в мой рукав.

— Подожди, Уолтер. Еще я хочу тебе сказать, что ничего не имею против небольшой драки. Это так по-мужски. Только, прошу тебя, не слишком увлекайся, не доводи до вмешательства полиции. И хотя ты тоже большой и сильный, играл в американский футбол в колледже, ты сам знаешь, у тебя есть одна серьезная слабость. Обещай мне не притрагиваться к виски.

— Не волнуйся, — сказал я, — схватка с этим Эйхельбергером заменит мне любую выпивку.

Месторасположение и интерьер (если его можно так назвать) «Агентства по найму домашней прислуги» оправдали мои самые худшие ожидания. Некоторое время меня мариновали в приемной, которую давненько не прибирали и где стоял жуткий запах — смесь затхлости и остатков дешевой пищи. Верховодила там не первой молодости женщина с грубым лицом и такими же манерами. Она подтвердила, что Генри Эйхельбергер зарегистрирован у них как ищущий места личный шофер, и попросила оставить номер моего телефона, чтобы он мог мне позвонить. Однако стоило мне положить ей на стол десятидолларовую бумажку и заверить в совершеннейшем почтении к ней лично и ее славному заведению, как адрес был мне незамедлительно выдан. Он жил к западу от бульвара Санта-Моника, поблизости от того района, который раньше называли Шерман.

Я выехал туда незамедлительно, опасаясь, что Генри Эйхельбергер может случайно позвонить в агентство и его предупредят о моем визите. Под указанным в адресе номером дома я обнаружил паршивенькие меблированные комнаты, прямо под окнами которых пролегали железнодорожные пути, а в первом этаже располагалась китайская прачечная. В наем сдавались комнаты наверху, куда вела шаткая, покрытая пыльной дорожкой деревянная лестница. Где-то на полпути между этажами запахи прачечной сменились вонью керосина и застоявшегося табака. В начале коридора висела полка, на которой я обнаружил регистрационную книгу. Последняя запись была сделана карандашом недели три назад, из чего несложно было заключить, что администрация не особенно обременяет себя формальностями.