Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

Она стремительно подалась вперед и спросила:

— Вы позаботитесь о деньгах?.. Если, конечно, не боитесь…

— Легко. Я прямо сейчас сгоняю вниз и положу их в ячейку сейфа. Один из ключей останется у вас, а дележом потом займемся. Было бы неплохо, если бы Каналесу пришла в голову мысль переговорить со мной. А еще лучше, если вы затаитесь пока в одном маленьком отеле, где работает мой приятель. Я тем временем все разузнаю.

Девушка кивнула.

Я надел шляпу и сунул конверт за пояс. Уходя, сказал, что если ей вдруг станет страшно, то в верхнем левом ящике стола у меня находится револьвер.

Когда я возвратился, она сидела в той же позе — похоже, за время моего отсутствия она даже не шевельнулась. Правда, она сообщила мне, что позвонила в заведение Каналеса и оставила ему послание, понять которое тот сможет наверняка.

Мы довольно извилистым путем направились в отель «Лотарингия», что на углу авеню Эс и Брэнт-стрит. Стрелять в нас никто не стал, и, насколько я мог заметить, хвоста за нами тоже не было.

Я обменялся рукопожатием с Джимом Доланом, дневным дежурным в «Лотарингии», предварительно зажав в своей ладони двадцатку. Он сунул руку в карман, заверив, что будет просто счастлив проследить за тем, чтобы «мисс Томпсон» не беспокоили.

Я ушел.

В дневных газетах о Лу Харгере и «Хобарт Армз» не появилось ни слова.

«Хобарт Армз» — стандартный многоквартирный дом в квартале, состоявшем из точно таких же домов. Шесть этажей и желтый фасад. Зоны парковки буквально загромождены легковыми автомобилями. Я медленно двигался мимо них, отмечая все детали окружающей обстановки. Непохоже, чтобы нынешней ночью здесь случилось нечто ужасное. Мирная, солнечная картинка — даже машины выглядели так, словно их владельцев ничего не беспокоило.

Я вырулил в аллею, по обе стороны которой тянулся высокий забор, а за ним виднелась целая россыпь ветхих гаражей. Припарковался возле одного из них, с табличкой «Аренда», и, пройдя между двумя мусорными баками, оказался в бетонированном дворике «Хобарт Армз». Какой-то человек укладывал в багажник двухместной спортивной машины набор клюшек для гольфа. В вестибюле слуга-филиппинец тащил пылесос по ковру, а смуглая еврейка что-то деловито записывала у коммутатора.

Я воспользовался лифтом и, добравшись до верхнего этажа, прокрался к последней двери по левой стороне. Постучал, подождал ответа, вновь постучал, а потом вошел внутрь, воспользовавшись ключом мисс Гленн.

Никакого трупа на полу не было.

Я поглазел на себя в зеркало, одновременно служившее задней спинкой кровати, пересек комнату и, приблизившись к окну, выглянул наружу. Прямо под окном располагался карниз, достигавший пожарной лестницы. Даже слепой смог бы легко им воспользоваться. Однако отпечатков подошв на густом слое пыли, покрывавшем карниз, я не обнаружил.

В кухне и крошечной столовой также не оказалось ничего, кроме того, что там должно находиться.

Стены спальни были выкрашены в серый цвет, на полу лежал ковер веселенькой расцветки. В углу вокруг мусорной корзины валялось много всякого хлама. Сломанная гребенка на туалетном столике хранила пару рыжих волосков. В стенных шкафах я нашел несколько бутылок с джином. И всё.

Я возвратился в гостиную, заглянул за спинку кровати, на минуту застыл в раздумье, а потом покинул квартиру.

Филиппинец в вестибюле продвинулся со своим пылесосом метра на три. Я облокотился на стойку рядом с коммутатором.

— Где я могу найти мисс Гленн?

Смуглая еврейка ответила:

— Пятьсот двадцать четвертая. — И сделала какую-то отметку на квитанции из прачечной. — Ее нет дома.

— Давно она ушла?

Еврейка взглянула на меня:

— Ну я же не слежу за ней. У вас что — счет?

Я назвался просто приятелем, поблагодарил ее и двинулся прочь. Все подтверждало тот факт, что в квартире мисс Гленн ничто особенного не произошло.

Я вернулся к своему «мармону».

Во всяком случае, историю мисс Гленн я все равно не принял на веру — в том виде, в каком она была рассказана.

Я пересек Кордова-стрит, миновал квартал и остановился возле пыльной витрины забытой всеми аптеки, которая словно безмятежно дремала за двумя гигантскими вязами. В углу этой аптеки обнаружилась будка платного телефона. Навстречу мне зашаркал было старик-аптекарь, но увидев, что мне нужно, пошел обратно. Он сдвинул очки в стальной оправе на самый кончик носа и, усевшись, углубился в газету. Я опустил никелевую пятицентовую монетку, набрал номер и услышал женский, чуточку манерный голосок: