Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

Так, еще метра два и он начнет стрелять.

— Олег Иванович, где тебя черти носят?

Нет, это кричит не бывший контрактник. От дороги, от остановившейся другой машины, прямо по снегу к нему спешат двое. Дорога в этом месте делает изгиб, и получается, что нежданная пара в одинаковых теплых синих куртках приближается к нему справа, почти со спины.

Макарову трудно держать в поле зрения их и Насонова. Но на последнего, кажется, можно уже не пялиться. Он резко разворачивается, почти бежит к темной «Ауди». Машина срывается с места…

Все, можно посвободней вздохнуть и начать соображать, что надо этим двоим, по сути, спасшим его. Они уже рядом. Один высокий, худощавый, с тяжелой квадратной челюстью, тонкие губы кривятся в улыбке. Лицо знакомое, но сразу не вспомнить, где Макаров с ним встречался. Кавказ? Может быть, хотя вряд ли… Второй помоложе, и тридцати наверняка нет, его Олег не видел никогда.

— Олег Иванович, не холодно гулять по такому ветру? — это спросил тот, который постарше.

— Жарко, — ответил Макаров и действительно ощутил выступивший на лбу пот.

Молодой коротко рассмеялся.

— Теперь можно улыбаться, — совсем не весело сказал ему худощавый. — А вот опоздай мы на пару минут…

— Так не опоздали же, Бронислав Евгеньевич.

— Твое счастье.

— Не столько мое, сколько Олега Ивановича.

Макаров понял, что эти люди появились здесь и в эту минуту совсем не случайно.

Тот, которого назвали Брониславом Евгеньевичем, вытащил сигарету, закурил, прищурив глаза, посмотрел вслед умчавшемуся Насонову, так и не переводя взгляда, спросил:

— Что, товарищ полковник, как говорится, есть вопросы, да?

— Хотя бы один для начала. Вы кто? И как здесь оказались?

— Это уже не один, а два, если быть точным… Давайте так поступим: мы вас домой на машине подбрасываем, вы нам за это чай горячий наливаете и за столом поговорим.

Ехали молча, так же поднялись на лестничную площадку. Тут их встретила соседка:

— Олег Иванович, а к вам еще какой-то мужчина недавно приезжал, спрашивал, когда придете. С бородкой.

— Спасибо, — сказал Макаров.

— Спасибо слишком много, мне бы булку хлеба, — заулыбалась та. — Забыли купить, да?

Макарову, конечно, было не до магазинов, но объяснять же это женщине было сложно. Настроение его понял Бронислав Евгеньевич, повернулся к своему спутнику:

— Костя, смотайся в булочную и к чаю заодно что-нибудь возьмешь. А то ведь, чувствую, у хозяина и заварки приличной не найдется. Они, окопники, привыкли чифирь глотать.

Олег еще раз кинул взгляд на худого и вспомнил, где его видел.

Это было вовсе не в Чечне.

Портрет худощавого человека висел в кабинете Игоря в учреждении, где находится огромный аквариум с муреной.

В бетонной коробке тира выстрелы получаются гулкими, ощущается волновой ход тугого воздуха. Женька положил на стойку опустевший пистолет, прильнул к окуляру трубы. Вполне приличный результат: девяносто шесть очков из ста. Он взглянул на мишень Жука. Восемьдесят девять. Очень правильный разброс от центра, будто специально пули улеглись вокруг «десятки».

— Все на сегодня, — сказал Лис. — Тем более Зырянов собирался еще сам пройтись по маршруту Тихонина и посетить чердак. Не знаю, зачем это ему нужно, но — его дело. Не раздумал?

— Нет, конечно.

— Тогда бери машину — и вперед. Мы тут без тебя порядок наведем.

Женька поднялся из подвала тира в спортзал, сел на узкую длинную скамейку, стоящую вдоль стены. Время еще есть, спешить некуда. Он по инерции взглянул на руку, где всегда носил часы, сейчас не увидел их, улыбнулся. Часы он оставил в тире, снял перед стрельбой. Специально снял, но возвращаться за ними пока рановато.

Захлопали пять выстрелов подряд. Сюда их звуки доносятся глухо, но все-таки отчетливо. Жук, как всегда, решил пострелять без него, при одном Лисе. Это, конечно, стреляет Жук. У Лиса почерк другой: он долго целится, паузы между выстрелами получаются в полминуты.

Так, слышны голоса, парочка идет сюда, пора одеваться.

— Ты еще не ушел? — спросил Лис.

— Особо торопиться некуда, — Женька вновь вскинул руку, огорченно охнул. — Черт, «командирские» свои в тире оставил. Вы замкнули его?

— Держи ключ.

Женька спустился по лестнице, отомкнул дверь. Часы лежали на том же месте, где он их и оставил. Но Зырянов в первую очередь взглянул на мишень Жука. Тот стрелял пять раз. Четыре «десятки» и… Да, линия задета, можно сказать, пять десяток. Вот так. А с десяти выстрелов до этого было всего три таких попадания. Ладно…