Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

Так, что же может произойти в среду? Женька выстрелит в Тихонина, Жук — в Женьку и уйдет дворами к машине.

Вообще-то его тоже видели женщины. На его месте Женька избрал бы другой путь, чтоб уйти с чердака незамеченным. Есть, интересно, отсюда этот другой путь?

Зырянов спустился на землю. Снег теперь шел гуще, лежал ровным, не выделяющимся слоем там, где спецназовец несколько минут назад расчищал площадку под лестницей.

Отсюда на улицу вела все-таки одна дорога — мимо дома, где Жук швырнул снежком в собаку и устроил ссору с женщинами. Заброшенное здание окружено старым каменным забором, проход — только аллейкой, по которой они и шли накануне.

Женька оглядел забор. Верх его в одном месте был разрушен, тут же, внизу, намело сугроб: видно, лежали выпавшие с кладки камни. Он поднялся по этим камням. Здесь ничего не стоило спрыгнуть вниз и оказаться на тихой улочке, где сейчас не было видно ни единого человека. Женька спрыгнул и через пару минут вышел на магистральную улицу.

На углу стоял таксофон. Женька снял трубку и начал набирать номер Олега Ивановича. Все, надо узнать, дома ли он, ехать туда и вместе думать, что делать дальше. Игра в «Белого стрелка» закончена, да, скорее всего, и нет никакого «Белого стрелка», есть лопух Зырянов, который чуть было не клюнул на дешевую приманку…

Женька успел набрать только три цифры, когда палец его застыл на диске. Через стекло таксофона он увидел серебристый «Форд» Лиса.

— Мне представиться?

Макаров поставил чайник на плиту, потом сел за стол и ответил:

— Думаю, не надо. Бронислав Евгеньевич Наставший, хозяин магазинчиков и одновременно руководитель фирмы, которая готовит телохранителей. Впрочем, если я не прав…

— О, женщины! — сказал непонятную для Макарова фразу Наставший. — Ничтожество вам имя. Хотя, если бы не они, мы бы так и не познакомились.

Олег насторожился. Женщины вроде никак не были замешаны в том, что сегодня у него произошло две встречи: с Насоновым и Беном.

— Я не ханжа, — продолжил Наставший. — Я хоть и ругаюсь для вида, но совсем не против, если наши красавицы встречаются и даже спят с нормальными мужиками. Против природы не попрешь. Но когда они начинают продавать меня…

Макаров нахмурился, и собеседник это заметил:

— Да, Наталья Горбатова с сегодняшнего дня безработная.

— Но о вас она не давала мне никакой информации, поверьте.

— А кто давал?

Оставалось закладывать Шиманова. Ему, мертвому, конечно, все равно… Но Олег не смог произнести ни слова и молчал.

Выдержав длинную паузу, вновь заговорил Бен:

— Дело, Олег Иванович, не только лично в моей персоне. Наталья Горбатова совершила и более серьезный проступок. Она не оценила талант хранителя секретов господина Борщева. Когда работала у компьютеров с дискетой, то не учла, что и в пустом кабинете есть глаза. Более того, мы не просто увидели, как Горбатова списывает закрытую информацию: мы даже узнали, что именно ее интересует. Точнее, вас. Леонид Леонидович Володарский. Жил на земле до вчерашней ночи такой человек. До встречи с вами, Олег Иванович.

Макаров почувствовал себя препротивно. Он даже не поднялся, чтоб выключить закипевший чайник, за него это сделал гость. Он же снял с полки чашки, сахарницу, поставил все на стол. Потом спросил:

— У вас есть чай? Я предпочитаю только свежую заварку, уж простите гурмана.

— Я не убивал Володарского, — сказал Олег.

— А в этом никто и не сомневается. Володарского, естественно, убили не вы.

— Так чего же вам от меня нужно?

Бен улыбнулся:

— Чай нужен, Олег Иванович. А Володарского убил ваш бывший солдат. Я вовсе не хочу вас этим уколоть, Насонов прошел большой армейский путь, служил не только во внутренних войсках, но именно в Чечне произошло как раз то, из-за чего он прирезал Крашенинникова, взорвал своего бывшего дружка, стал охотиться на вас и, поверьте, не вмешайся мы, наверняка подстрелил бы.

— И это все из-за документов погибшего сержанта, Сокольцова?

— Документы были поводом. Не в пятидесяти миллионах, которые он рассчитывал получить, дело, вернее, не только в них. Все гораздо серьезней, Олег Иванович.

Куда уж серьезней, подумал Макаров. Куча трупов, ножи, пистолеты, бомбы, наконец. Дикий Запад, а не столица.

Наставший угадал его мысли:

— Все серьезней, поверьте, хотя и тут речь о смертях идет. Но это, если можно так сказать, один уровень. А есть другой, где иные ценности, иные действующие лица, которые знать не знают ни нас с вами, ни Сокольцова с Володарским…