Дэй Кин - Моя плоть сладка (сборник)

В легенде также говорилось и о Бенколине. Передавали, что он одевался в обычную одежду и любил бродить один. Видя его появление, владельцы сомнительных кафе становились почтительными, низко кланялись и подавали ему шампанское. Когда он был в обеденном костюме, владельцы, глядя на него, испытывали неловкость, освобождали для него лучшие места и подавали крепкие напитки вроде коньяка. Но когда на нем был вечерний костюм, знакомый всем плащ и трость в руках, когда его легкая улыбка становилась более учтивой и вежливой, все знали, что может что-то случиться, и владельцы вообще не предлагали ему выпить. Оркестр играл очень тихо. Официанты прятали ножи.

Самое любопытное, что все, что о нем говорили,— правда. Я доказывал ему, что при его положении это все ни к чему, то же самое может сделать младший инспектор. Но я знал, что с моей стороны это было бесполезно. Он будет продолжать свое дело до тех пор, пока лезвие ножа или пуля не прикончат его в темном, угрюмом месте.

Иногда я сопровождал его в подобных прогулках, но только .когда он надевал белый галстук. Как-то в такую ночь мы защелкнули наручники на одном человеке. При этом я получил две дырки в новой шляпе, а Бенколин смеялся, пока мы не передали этого человека полицейским.

Однажды октябрьской ночью — с этой ночи и начинается наш рассказ — я сидел дома, когда мне позвонил Бенколин и предложил совершить прогулку,

— Официальную или нет? — спросил я.

Он ответил, что неофициальную.

Мы прошли по ярко освещенным бульварам и попали в мрачный район Сен-Мартен, где было множество борделей, а на улицах валялись пьяные. В полночь мы сидели в ночном клубе. Среди иностранцев, особенно среди моих соотечественников, сложилось мнение, что французы не пьют. Это довольно странное заблуждение, и, я помню, мы обсуждали его с Бенколином, сидя за столом и попивая бренди и джин.

В клубе было очень жарко. Голубой табачный дым плавал под потолком и обволакивал танцующих. Казалось, что это привидения в каком-то непонятном танце переплетаются между собой. Оркестр играл медленное танго. Визг труб, шарканье ног, бормотанье танцующих. Продавщицы из магазинов и их партнеры, закрыв глаза, прижимались друг к другу. Я следил за странными выражениями их лиц, освещенных зеленым светом ламп. Зрелище представлялось каким-то кошмаром.

— Но почему именно это место? — удивился я.

Официант принес нам очередную порцию выпивки.

— Не оборачивайся сразу,—сказал Бенколин, не поднимая глаз.— Обрати внимание на мужчину, который сидит через два стола от нас. Он не сводит с меня глаз.

Спустя некоторое время я осторожно повернулся. Было слишком темно, что бы разглядеть этого человека как следует, но все же при зеленом свете его лицо было видно. Он обнимал двух девушек и смеялся вместе с ними. Я видел, как блестят его набриолиненные волосы, видел его тяжелую челюсть, хищный нос и глаза, мрачно смотревшие на нас. Мне он не понравился, но я не могу сказать почему. Я с любопытством рассмотрел его и подумал, что запомнил его надолго.

— Добыча? — спросил я.

Бенколин покачал головой.

— Нет. Пока нет. Но мы ждем здесь встречи. А! Вот и наш парень! Сейчас он идет к столику. Кончай пить.

Фигура, на которую он указал, двигалась между танцующими. Это был маленький человечек с большой лысой головой и хилыми бакенбардами. Когда зеленый свет осветил его лицо, он. отвернулся и подсел к одному из столиков. Он был чем-то панически испуган и умоляюще смотрел на Бенколина. Детектив повернулся ко мне. Мы встали, и маленький человечек последовал за нами. Я бросил взгляд на мужчину с хищным носом. Тот положил голову на грудь одной из девушек и гладил ее волосы. Глаза его были устремлены в нашу сторону. Сбоку от возвышения для оркестра, где шум был несколько тише, мы нашли дверь.

Мы оказались в небольшом коридоре. Над нашими головами тускло светила маленькая лампочка. Человечек стоял перед нами, склонив голову набок, и явно нервничал. Его красные глазки беспокойно оглядывали нас. Усы обвисли, бакенбарды растрепались, лысую голову словно покрывала пыль. Две пряди оставшихся волос сползли на уши. На нем был грязный черный костюм, явно ему не по размеру.

— Я не знаю, что хочет мсье,— хрипло произнес он.— Но я пришел. Я запер свой музей.

— Джефф,— сказал мне Бенколин,— это мсье Огюстен. Он владелец старинного музея восковых фигур в Париже.

— «Музей Огюстена»,— объяснил человечек. Он. важно поднял голову, как будто стоял перед камерой.— Я сам изготавливаю фигуры.. Что? Вы не слышали о «Музее Огюстена»?