Дэй Кин - Моя плоть сладка (сборник)

«Ты мне больше, чем брат, Шад»,— подумал Коннорс. Он сомневался, стоит ли сейчас говорить Элеане о счастливом повороте в его судьбе, о контракте с «Таннер пресс». К тому же ему не хотелось покупать Элеану. Это поставило бы его на одну доску с Алланом Лаутенбахом.

Элеана вытерла глаза и положила платок в карман.

— Теперь, даже если поверенные Аллана не станут требовать брачного свидетельства мамы, дело все равно лопнет.— По ее щеке покатилась слеза.— Единственная причина, по которой отец Аллана остановил свой выбор на мне, та, что со мной никогда не происходило никаких историй. Для него я лишь маленькая святоша-учительница, с помощью которой его горячо любимый сын сможет дать ему наследника миллионов, миллионов Лаутенбаха, известного в кругу миллионеров и финансистов под именем Аллана Лаутенбаха Второго. Все это, конечно, после соответствующих церемоний и необходимых ритуалов.— Элеана вытерла щеку,— Если, конечно, Аллан Второй еще способен создать Аллана Третьего.

Коннорс рассмеялся.

Джон Хайс был шокирован.

— Элеана!

Она достала платой Эда и высморкалась.

— Ну что ж! Конечно, приятно иметь сколько хочешь денег. Теперь, без сомнения, моя репутация погибнет.

Хайс повернулся к Коннорсу.

— Согласны вы дать мне двадцать четыре часа?

Коннорс пожал плечами.

— Мне нечего терять. А как с шерифом Томсоном?

— Я займусь им,— ответил Хайс. Он позвонил по внутреннему телефону.— Мисс Гаррис, я ухожу на весь день. И меня не будет ни для кого.

Коннорс спросил, не сможет ли он быть ему чем-нибудь полезным.

— Да,— ответил Хайс.— Останьтесь в живых. У меня и так достаточно неприятностей. Я не хочу иметь их еще больше.— Потом прибавил: — Я вас прошу, Элеана, не оставляйте мистера Коннорса одного. Ваш отец почувствует гораздо большее смущение, и ему труднее будет стрелять в человека, с которым находитесь вы.

Послё прохладного воздуха в банке улица произвела впечатление раскаленной печки. Элеана невольно стала отдуваться.

— Ты не хотел бы,— спросила она Коннорса,— купить мне что-нибудь освежающее, вроде джина?

Коннорс пошутил:

— Внимание, ты начинаешь говорить, как женщина, которую я люблю.

Элеана посмотрела на часы.

— Потом нам надо обязательно заехать в коттедж за мамой.

— В коттедж? — удивился Коннорс.

— Это дом, в котором я родилась, там жили мои родители. Мама всегда работает там по утрам — или в саду, или в доме,— пока мы находимся в Блу-Монде.

Она быстро утолила свою жажду. В машине было лучше, чем в коктейль-баре. У Коннорса в голове крутилась тысяча вещей, о которых он хотел сказать Элеане, но он никак не мог начать. В присутствии Элеаны это казалось ему нормальным и обычным и вызывало приятные воспоминания.

Элеана ощущала то же самое, но свои мысли она выразила вслух. .

— Если бы ты знал, Эд, как я жалею, что все не может быть иначе! Я теперь оказалась в такой же ситуации, как когда-то и моя мать. Я тебя никогда не забуду... не смогу... Мы были многим друг для друга и немало испытали вместе... Я пыталась изгнать тебя из своего сердца, но не смогла. И это не только физическое чувство. Это шаль и цветы, которые ты мне подарил. Это то, что ты никогда не упрекнул меня за мое идиотское поведение с генералом Эстебаном. Это удовольствие, которое я получила на карусели. Это прогулки перед витринами магазинов Гвадалахары. Это электрический утюг, который ты достал для меня. Это воспоминание о тебе, спящем после проведенной в работе ночи...

Коннорс подумал, почему большинство людей стесняются показаться сентиментальными? Такие мгновения, как эти, являлись верхом мечты в такой прозаической жизни.

Элеана положила руку на его рукав.

— Я дорожу воспоминаниями о каждой минуте, которую мы прожили вместе. Ты мне нравишься, как никто раньше, Эд. И я только хотела бы... никогда не встретить тебя...

Они выехали уже за город, на тенистую дорогу. Коннорс нагнулся к ключу зажигания, чтобы выключить мотор, но Элеана остановила его руку.

— Нет, Эд!

Он запротестовал.

— Но я только хочу сказать тебе кое-что!

Элеана положила пальцы на губы Коннорса.

— Не желаю ничего слышать. Я по-прежнему хочу выйти замуж за Аллана, если только это возможно, а я полагаю, что это все-таки удастся. А что касается нас с тобой, то наши пути разошлись уже в Нуэво-Ларедо. И давай не будем снова начинать тяжелую сцену.

— Хорошо. Поживем — увидим,— согласился Коннорс и поцеловал пальцы, лежащие на его губах.