Эдгар Уоллес: Тайна желтых нарциссов (сборник)

Мэстон посмотрел пристально на Смайли, поколебался какое-то мгновение и сказал:

— Я посвятил министров в суть дела… до определенных пределов, разумеется, настолько, насколько это было необходимо. Мы обсудили вопрос и какие шаги следует предпринять. Хоум Секретарь также присутствовал при обсуждении.

— Когда оно произошло?

— Сегодня утром. Были предложены очень серьезные санкции: заявить протест правительству Восточной Германии, потребовать выдачи нам этого человека, Мундта.

— Но мы же не признаем Восточную Германию как государство.

— Именно так. В том-то и заключается вся сложность. Однако мы имеем возможность передать свой протест через посредничество третьей страны.

— Как, например, Россия?

— Как, например, Россия. Правда, в свете нынешней обстановки есть мнения не в пользу подобной акции: предание фактов гласности — в любой форме, какую бы она ни приняла, — может послужить во вред нашим национальным интересам. В той стране уже замечено известное недовольство по поводу перевооружения Западной Германии, и любое свидетельство разведывательной деятельности Германии в Англии — инспирированной ли русскими или нет — может подогреть это недовольство. Но у нас, знаете ли, нет и положительных свидетельств того, что Фрей работал в пользу русских. Дело может быть представлено публике таким образом, что он работал на свой страх и риск или в интересах объединения Германии.

— Я понимаю.

— Пока лишь немногие знают что-то об этих событиях, о фактической стороне дела. Это очень счастливое стечение обстоятельств. От лица полиции Хоум Секретарь предварительно гарантировал, что они сделают все возможное, чтобы информация по этому делу осталась конфиденциальной — насколько это будет возможно… Так, теперь скажите, Джордж, что за человек ваш Мендель? Можно на него положиться?

Смайли за такой вопрос возненавидел Мэстона.

— Да, — ответил он.

Мэстон поднялся с постели.

— Хорошо, — сказал он, — это хорошо. Ну, мне надо уходить. Могу я что-нибудь сделать для вас, быть вам в чем-нибудь полезным?

— Нет, спасибо. Обо мне прекрасно позаботится Гиллэм.

Уже стоя у двери, Мэстон произнес:

— Ну, что ж, выздоравливайте, Джордж. Советую принять предложение о работе. — Он сказал это доверительным тоном, с кривой улыбкой и таким многозначительным выражением на лице, как если бы для него было очень важно, чтобы Смайли принял его предложение.

— Благодарю вас за цветы, — сказал ему Смайли.

Дитер был мертв, он собственными руками убил его. Сломанные пальцы на правой руке, ломота во всем теле, тошнотворная головная боль и отвратительное чувство вины — все, все об этом напоминало. И Дитер позволил ему это с собой сделать, не выстрелил из пистолета: он помнил об их былой дружбе, и это удержало его руку, а Смайли вот забыл о ней, поднял руку на старого товарища. Встретились два старых друга и, вместо того чтобы вспоминать былые дела и битвы, бросились друг на друга, как дикие звери. Они боролись в тумане на прогалине векового леса жизни. И все-таки Дитер вспомнил, а Смайли — нет. Они сошлись, как люди из разных миров. Дитер, максималист и приверженец абсолютной доктрины, дрался за свою новую цивилизацию. Смайли, рационалист и защитник существующих институтов, дрался, чтобы не дать ему это сделать. «О, Господи, — сказал Смайли, — кто же был прав, кто же был тогда из нас человек?»

Он встал с постели и начал старательно одеваться. Он почувствовал, что пришла пора вставать.

«Уважаемый господин советник,

Отвечаю наконец на предложение отдела кадров о повышении меня по службе и назначении на новую должность в департаменте. Весьма сожалею о том, что не ответил раньше. Причиной задержки с ответом на сделанное мне предложение послужило мое плохое самочувствие в последние дни, а также ряд личных и других проблем, не имеющих к департаменту никакого отношения.

Поскольку я чувствую себя недостаточно физически здоровым, считаю, что было бы неразумно принять сделанное мне предложение. Прошу Вас передать мой ответ работникам отдела кадров.

Уверен, что Вы сможете понять мотивы, которыми я руководствовался при принятии мной этого решения.

Ваш Джордж Смайли».

«Дорогой Питер,

Прилагаю заметки по делу Феннана. Это единственный экземпляр. По прочтении заметок передай их, пожалуйста, Мэстону. Я думаю, что есть необходимость произвести некоторые записи по следам этих событий — даже в том случае, если в действительности они и не имели места.