Эдгар Уоллес - Тайна желтых нарциссов (сборник)

Миссис Феннан сообщила мне адрес и телефон, по которому она контактировала с Мундтом, причем последнего она знала только по псевдониму «Фрейтаг». Как адрес, так и телефон соответствовали меблированным комнатам, которые снимал некий пилот из «Люфт-Европы», часто предоставлявший Мундту пристанище по просьбе последнего и вообще обеспечивавший прикрытие его шпионской деятельности. Пилот (предположительно курьер восточногерманской разведывательной службы) не возвращается в нашу страну с 5 января.

Таковы были в общей сложности признания, сделанные миссис Феннан, которые при ближайшем рассмотрении и анализе вели в никуда. Шпион был мертв, его убийцы исчезли из нашего поля зрения… Оставалось, таким образом, лишь производить подсчет нанесенного его деятельностью ущерба. Был сделан официальный запрос в Форин Оффис, а мистеру Феликсу Тавернье было поручено выяснить объем и характер информации, к которой Феннан имел доступ и которой имел возможность воспользоваться. Тавернье провел такой анализ, опираясь на данные, содержащиеся в журналах, где отмечались все дела и досье, запрашиваемые Феннаном по работе, а также дата запроса и возвращения документов в архив. Сюда входили все записи, начиная с момента, когда Феннан был завербован Фреем. Примечателен тот факт, что проверка не обнаружила признаков специального использования Феннаном архивов с целью добычи секретных данных. Феннан не обращался практически к фондам секретной информации, а скорее использовал архивы в целях своей непосредственной текущей работы. В последние шесть месяцев Феннан имел допуск к особо засекреченной информации, однако он совершенно этим не пользовался и не брал для работы на дому никаких грифованных материалов. Те же материалы, что он брал на дом в этот период своей деятельности, не были секретными, по большей части это все была информация самого низшего качества, причем она касалась вопросов, напрямую не связанных с его непосредственной деятельностью в министерстве. Изложенные факты никак не согласовывались с образом Феннана-шпиона. Возможно, однако, предположить, что он потерял интерес к шпионской деятельности и пригласил меня на ленч, чтобы сделать первый шаг к признанию. Возможно также предположить, что анонимное письмо, которое обязательно привело бы его к контакту с нашим департаментом, он также написал сам.

Б этой связи я отметил бы два факта. Под чужим именем и с фальшивым паспортом Мундт покинул (самолетом) пределы нашей страны на следующий день после того, как миссис Феннан сделала свое признание мне. Ему удалось избежать опознания в аэропорту в ходе паспортного контроля, но впоследствии стюардесса легко опознала его по фотографии. Во-вторых, в записной книжке Феннана были найдены имя и официальный телефон Дитера Фрея, что, несомненно, является вопиющим нарушением всех законов конспирации и шпионажа.

Представляется затруднительным понять, почему Мундт выжидал на протяжении трех недель, даже и после убийства Скарра оставаясь в Англии. Совершенно не стыкуется характеристика деятельности Феннана, которая была дана миссис Феннан, с откровенно неупорядоченным и непродуктивным отбором информации, который он осуществлял якобы для разведслужбы Восточной Германии. Факты его дела, будучи подвергнуты многократному анализу, неизменно приводят к одному выводу: единственное свидетельство того, что Феннан был шпионом, исходит от его жены. Если факты были таковы, как она их излагала, то почему миссис Феннан не попала в число всех тех опасных свидетелей, обладающих информацией по делу Феннана, которых ликвидировали Мундрт и Фрей.

С другой стороны, почему бы не предположить, что шпионом являлась как раз она сама?

Тогда становится вполне объяснимой дата отъезда Мундта: он уехал сразу же после того, как получил от миссис Феннан заверения в том, что я поверил в искренность ее ложного признания. Это проливает свет на загадку записей в книжке Феннана: Фрей был для него лишь случайным знакомым по горнолыжному спорту, иногда заезжавшим к ним в Уоллистон. Становится объяснимым и выбор Феннаном документов для работы на дому. То, что он сознательно отбирал документы, не представлявшие угрозы государственным интересам, свидетельствует только об одном: в последние полгода он начал подозревать свою жену.

Отсюда же проистекает его приглашение в Марлоу, явившееся логическим следствием беседы, произошедшей между нами за день до этого. Феннан решил поделиться со мной своими подозрениями и взял с этой целью день отгула — обстоятельство, о котором его жена явно не была осведомлена. Это также помогает понять, почему Феннан отправил нам анонимное письмо с разоблачениями в собственный адрес: он хотел вступить с нашим департаментом в контакт, чтобы попутно разоблачить свою жену.