Эдгар Уоллес - Тайна желтых нарциссов (сборник)

Он надел старый макинтош, пару толстых кожаных перчаток и быстро выскользнул из дома в лондонский туман.

Мендель ожидал его у моста. Они кивнули друг другу, и Мендель, не теряя ни минуты, повел его вдоль набережной, стараясь держаться подальше от деревьев, которые росли вдоль дороги. Внезапно Мендель остановился и схватил Смайли за руку, предупреждая его. Они стояли неподвижно и прислушивались. Скоро Смайли тоже услышал гулкие шаги по деревянному настилу, до него донесся звук аритмичной поступи хромого человека. Раздался скрип железной дверцы, хлопок, когда ее закрыли рывком, снова шаги, твердый шаг по тротуару. Звуки становились все отчетливее: человек направлялся в их сторону. Оба стояли, не шелохнувшись. Ближе, ближе, потом они стихли, человек остановился. Смайли, сдерживая дыхание, старался рассмотреть хоть что-нибудь в этом чертовом тумане, различить фигуру человека, который — он знал — стоит впереди и выжидает.

Совершенно внезапно он бросился на них, как большой дикий зверь, прорвался между ними, раскидав их, как детей, и помчался вперед, и снова исчез, растворился в тумане, только неровное эхо его бега было где-то рядом. Они повернулись и побежали в погоню: Мендель впереди, а Смайли старался, как мог, не отставать. В его мозгу живо запечатлелся образ Дитера с пистолетом в руке, нападающего на них в ночном тумане. Впереди тень Менделя резко свернула вправо, и Смайли слепо последовал за ней. Неожиданно ритм бегущих шагов сменился шумом драки. Смайли, пыхтя, бежал изо всех сил, но все-таки не успел на какое-то мгновение: он отчетливо услышал — этот звук трудно с чем-либо перепутать — глухой звук удара тяжелым орудием по человеческому черепу, и в тот же миг он их догнал. Мендель лежал на мостовой, а над ним склонился Дитер, собирающийся опустить автоматический пистолет, зажатый в его занесенной для повторного удара руке.

Смайли совсем запыхался, в горле першило, легкие горели от едкого зловонного тумана, во рту пересохло, и он ощущал странный привкус, напоминающий привкус крови. Но он все-таки переборол это ощущение, глотнул воздуха и крикнул отчаянно:

— Дитер!

Фрей посмотрел на него, кивнул и произнес:

— Ваш покорный слуга, Джордж, — и нанес Менделю страшный, жестокий удар ручкой пистолета. Он медленно распрямился и, держа пистолет дулом вниз, стал взводить обеими руками курок.

Начисто забыв о своем неумении драться по-настоящему. Смайли слепо бросился на него, размахивая короткими руками, нанося удары открытой ладонью. Головой он уперся Дитеру в грудь, колотя его по бокам и спине. Он обезумел, и его безумие, придав ему сил, помогло оттеснить противника назад, к парапету моста. Покалеченные ноги Дитера были слишком слабой опорой, чтобы противостоять такому натиску. Смайли чувствовал удары Дитера, но решающего удара тот так и не смог нанести. Смайли кричал Дитеру: «Свинья, свинья!» — и, когда тот отклоняся назад еще дальше, Смайли снова мог наносить ему в лицо неуклюжие, детские удары. Дитер спиной перегнулся через парапет, и Смайли, увидев линию ого чисто выбритого подбородка и горла, тут же выбросил вперед правую руку, и пальцы его ладони сомкнулись у Дитера на рту и нижней челюсти, помогая левой, он стал толкать это мощное тело все дальше и дальше вперед, от себя. Дитер вцепился ему в горло, а потом вдруг его пальцы оставили горло Смайли и ухватились за воротник его макинтоша: Дитер оставил попытку задушить Смайли, ему нужно было спасаться самому, — он начал проваливаться в пустоту за спиной. Смайли принялся отчаянно колотить по этим рукам, а потом за него никто уже не цеплялся, а Дитер падал, падал в клубившийся под мостом туман, и наступила тишина. Ни крика, ни всплеска. Его больше не было, он ушел, как будто бы принесенный в жертву лондонскому туману и текущей под его покровами зловонной черной реке.

Смайли перегнулся через парапет. В голове мучительно больно пульсировала кровь, нос был разбит, пальцы правой руки сломаны. Перчатки он где-то потерял. Смайли смотрел вниз, вглядываясь в туман, но ничего не мог разглядеть.

— Дитер, — позвал он с мукой в голосе. — Дитер!

Он закричал снова, но голос его захлебнулся, на глаза навернулись слезы. «Боже праведный, что я наделал! Господи, ну почему Дитер не остановил меня, почему не ударил своей пушкой, почему не стрелял?» Он прижал руки к лицу и тут же ощутил на губах вкус крови, смешанной со слезами, Смайли отслонился к парапету и плакал, как дитя. Где-то там, далеко внизу, несчастный калека отчаянно, из последних сил, борется за жизнь, захлебывается в вонючей жиже, барахтается и хватается за любую дрянь, за любую соломинку, а потом сдается, его охватывает и тащит вниз грязная черная вода.