Джеймс Чейз - Перстень Борджиа (сборник)

А Гарри уже успел навалиться на стальную дверь, ведущую на пожарную лестницу. Дверь легко подалась, и мгновением позже он проскользнул в спальню. Двинулся к полуоткрытой двери. Увидел в прихожей Шейлу, стоящую к нему спиной. Тонкие губы Миллера раздвинулись в злобной усмешке. Бесшумно опустил он на пол черный чемоданчик. Сейчас он ее проучит! Он всматривался в стройную спину. Оглушающий удар ладонью. Затем лента пластыря на рот. А уж потом он покажет ей, как шутки шутить!

Шейла повернулась и увидела его. Увидела тянущиеся к ней руки. Блеск его маленьких глаз. Поняла, сейчас случится что-то ужасное, но не смогла издать ни звука. Шею словно парализовало. И в момент удара она уже сползала по стене. Поэтому ладонь Гарри лишь коснулась ее лица, вместо того чтобы обрушиться на шею.

– Нет! – удалось прошептать Шейле. – Вы должны выслушать меня.

Гарри зарычал. Он уже сумел взять себя в руки. Ярость сбила ему прицел. Раньше такого с ним не бывало. Всегда хватало одного удара. А теперь придется повторить.

В дверь позвонили.

Миллер замер. Посмотрел на Шейлу, которая пятилась от него. Вот и неожиданность, о которой предупреждал Бромхед. Он развернулся, подхватил черный чемоданчик и мимо Шейлы прошмыгнул в гостиную.

Шейлу било мелкой дрожью. Звонок повторился. Каким-то чудом она сумела совладать с нервами. Повернув ключ в замке, открыла дверь. На пороге стоял высокий, крепко сбитый мужчина в сером костюме.

– Мисс Олдхилл? – командирским голосом спросил он.

– Да.

– Я – Хэндли, детектив отеля. Обычная проверка. Извините, что побеспокоил вас. Все в порядке?

– Да, – поколебавшись, ответила она.

О Господи, думал он, женщина в светлом парике. Да что у них наверху творится? Он мог поклясться, что именно Шейла исчезла тогда на девятнадцатом этаже. Уж его-то не обманешь паршивым париком.

Он шагнул вперед, и Шейла отступила в сторону.

– Как я понимаю, мисс Олдхилл, к вам пришел мужчина, чтобы починить рояль?

– Да.

– Где он?

Слушая этот разговор, Миллер понял, что сейчас самое время проявить свой актерский дар. Он вышел из гостиной. Словно не замечая детектива, обратился к Шейле:

– Я ничего не понимаю, мисс. Рояль в порядке. Все струны целы. Не могла ли мадам ошибиться? Наверное, рояль лишь нуждается в настройке.

– Вполне возможно, – просипела Шейла.

– Ну, по моей части делать тут нечего. – Он двинулся к двери. – Я передам мистеру Чэпману, что ему нужно зайти к вам. – И он вышел в холл.

Хэндли последовал за ним:

– Одну минуту.

Миллер остановился и вопросительно взглянул на детектива:

– Что такое?

– Позвольте посмотреть, что у вас в чемоданчике.

– А кто вы такой? – осведомился Миллер.

– Детектив отеля. – Хэндли услышал, как позади закрылась дверь, повернулся ключ в замке.

Миллер открыл чемоданчик. Камертоны, ключи для натяжки струн, запасные струны.

Хэндли задергался. Он уже понял, что зашел слишком далеко.

– Что-нибудь еще, мистер? – И Гарри нажал кнопку вызова лифта.

– Ваша фамилия?

Лицо Миллера закаменело.

– Ладно, братец. Если вы прете напролом, я отвечу тем же. Давайте-ка мы вдвоем побеседуем с вашим боссом, мистером Лэйси. Безработных детективов хоть пруд пруди. Мы расскажем все мистеру Лэйси, а потом я пожалуюсь своему начальству. Как насчет этого?

Содержимое чемоданчика сбило Хэндли с толку. Он прекрасно знал, что в отеле в это время делать ему нечего. Днем дежурил Лоусон. Лэйси захочет узнать, где сейчас Лоусон. Если этот мерзавец попадет к Лэйси, и он, и Лоусон могут потерять работу. А место очень уж теплое.

Лифт поднялся на двадцатый этаж. Раскрылись двери кабины.

– Проходите, – кивнул Хэндли. – Забудем об этом.

Миллер презрительно улыбнулся детективу и вошел в кабину. Двери закрылись.

Хэндли повернулся и посмотрел на входную дверь квартиры миссис Морели-Джонсон. Женщина в парике и длинном плаще! Он не сомневался, Лоусон знает, что эта женщина – Шейла Олдхилл, но молчит, потому что ему заткнули рот взяткой. И Хэндли решил, что лучше оставить все как есть. Пусть этим занимается Лоусон. Зачем нарываться на неприятности?

Он подошел ко второму лифту и нажал кнопку вызова кабины.

Паттерсон возвратился с утреннего совещания и плюхнулся в кресло. Совещание длилось дольше, чем обычно. Он чувствовал, что сегодня его коллеги остались им недовольны, и не удивлялся этому. Можно ли сосредоточиться на делах банка, зная, что будущее висит на волоске?