Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Меня зовут Лу Арчер. Можно мне с вами поговорить?

– Почему бы нет?

Мы сели за один из мраморных столиков, отделенных стеклянной стеной от бассейна. Я предложил:

– Выпьем что-нибудь?

– Спасибо, я не пью. Вы не член клуба и не служащий Симона Граффа. Попробую угадать, кто вы. – Она постучала пальцами по своему заостренному подбородку, и ее бриллианты вспыхнули разноцветными искрами. – Репортер?

– Попробуйте еще раз.

– Полицейский?

– Или вы чересчур проницательны, или моя профессия настолько бросается в глаза.

Она, прищурившись, окинула меня взглядом и слегка улыбнулась.

– Я бы не сказала, что так уж бросается. Но вы расспрашивали меня об Эстер Кэмпбелл. Поэтому я и подумала, не полицейский ли вы.

– Не совсем понимаю ход ваших рассуждений.

– Разве? Слушайте, а почему вы ей интересовались?

– Боюсь, не могу вам ответить. Пока я вынужден молчать.

– А я нет, – заявила она. – Скажите, ее разыскивают? Хотят задержать за воровство?

– Я не говорил, что ее разыскивают.

– А надо бы. Она воровка, если хотите знать. – Губы ее скривились в язвительной усмешке. – Она украла у меня кошелек. Я его оставила в раздевалке, в своей кабинке, однажды прошлым летом. Было раннее утро, вокруг никого, кроме обслуживающего персонала, поэтому я не стала закрывать кабинку. Несколько раз прыгнула с вышки, приняла душ, а когда вернулась в раздевалку, мой кошелек исчез.

– Почему вы решили, что именно она взяла его?

– У меня нет никаких сомнений. Я видела, как она проскользнула по коридору к душевой, как раз перед тем как я обнаружила пропажу. Она как-то виновато улыбалась, а в руке держала что-то завернутое в полотенце. Я сразу поняла, в чем дело, когда увидела, что кошелек исчез. Подошла к ней и напрямик спросила, брала ли она его. Она, конечно, все отрицала, но по ее лживым глазам я поняла, что это так.

– Но лживые глаза не очень-то веская улика.

– О, это же был не единственный случай… У других членов клуба тоже пропадали вещи, и всегда это совпадало с присутствием в бассейне мисс Кэмпбелл. Я вижу, вы думаете, что у меня предвзятое мнение, но это совсем не так. Когда-то я делала все возможное, чтобы помочь этой девушке. Я считала ее своей протеже, понимаете? Поэтому меня так сильно оскорбило то, что она стащила мой кошелек. В нем лежало больше ста долларов, разрешение на занятия прыжками в воду и ключи, которые были мне очень нужны, так что пришлось срочно заказывать дубликат.

– Так вы поймали ее?

– В общем-то, да. Конечно, она ничего не признала. А кошелек тем временем где-нибудь спрятала.

– А вы сообщили о краже? – Мой голос прозвучал резче, чем мне бы хотелось.

Она барабанила по крышке стола пальцами с аккуратно закругленными ногтями.

– Должна сказать, я не ожидала такого сурового допроса. Я добровольно сообщаю вам сведения и делаю это не потому, что желаю кому-то зла. Понимаете, я любила Эстер. Ей не везло, когда она была ребенком, и я жалела ее.

– Поэтому вы и не сообщили никому о случае с кошельком?

– Разумеется, в полицию я не сообщила. Но обсудила происшествие е мистером Бассеттом. Правда, это не дало никакого результата. Она его совершенно обворожила. Он просто не мог поверить, что она способна так поступить, пока с ним не произошло то же самое.

– А что именно?

– Эстер и его обворовала, – ответила она с невольно-торжествующей улыбкой. – То есть я не могла бы поклясться, что она это сделала, но в душе уверена. Мисс Хамблин, его секретарша, – моя подруга, и мы с ней иногда болтаем, так что я кое-что слышала. Мистер Бассетт был ужасно расстроен в тот день, когда Эстер исчезла. – Она наклонилась ко мне через стол так, что я мог видеть ложбинку между ее грудями. – Так вот, мисс Хамблин сказала мне, что он в тот же день изменил шифр на своем сейфе.

– Все это как-то расплывчато. Он что же, сообщил о краже?

– Конечно нет. Он ни слова никому не сказал. Ему было слишком стыдно, что он так в ней обманулся.

– И вы тоже никому ни слова не сказали?

– До сих пор.

– Почему же вы заговорили об этом сейчас?

Женщина молчала, только ее пальцы продолжали барабанить по столу. Уголки рта у нее опустились, нижняя часть лица приняла печальное, страдальческое выражение. Она слегка повернула голову, так что ее глаза оказались в тени.

– Потому что вы спросили меня.

– Я не спрашивал у вас ничего особенного.

– Вы говорите так, будто вы ее друг.

– А вы?

Она прикрыла лицо рукой и пробормотала: