Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Отбросьте эти страшные мысли, – сказал маркиз.

– Они же мучили меня во сне, – возразила баронесса, – но, слава Богу, вы пришли кстати.

– Уверяют, будто некоторые сны служат предостережением и что сны вообще основаны на чем-то действительном, – заметил маркиз, напрасно старавшийся преодолеть тягостное чувство, овладевшее им. – : Но вы ничего не сделали такого, чтобы навлечь на себя гнев трибунала. Была у вас другая причина для отъезда из Праги, кроме той, что вы назвали?

– Да, – ответила баронесса тихим голосом, – была, и для нее мне нужно ваше содействие.

– Что вы хотите сказать? – пробормотал маркиз Шомберг, почти испуганный ее таинственным видом и торжественностью слов. – Говорите, заклинаю вас!

– Знайте же, – начала баронесса, – что я вступила в сговор с Жижкой. Многие обстоятельства убедили меня, что власть Жижки гораздо сильнее, чем мы думали. Например, смотр войск, недавно происходивший в Праге, доказал, что таборитам сочувствует все население, за исключением аристократии и тех, на кого она имеет влияние. Весь народ восстанет, чтобы поддержать Жижку. Тогда я решилась обеспечить собственную безопасность, и вашу тоже. Я отправилась к Жижке в Прагу, и мы расстались, приняв взаимные обязательства. Жижка дал слово, что не поместит гарнизон в мой замок и не тронет моих земель; что за прошлое дарует мне прощение, как и одному вельможе, которого я еще не назвала.

– И этот вельможа – я? – поинтересовался Шомберг.

– Так что вы думаете об условиях, на которые согласился таборитский генерал? – вопросом на вопрос ответила баронесса.

– Я думаю, что они превосходны, если он одержит победу в начинающейся борьбе, – заметил маркиз. – Но наверняка смерть станет наградою за нашу измену, если восторжествуют роялисты.

– Дело роялистов погибнет уже потому, что я исполню свое обязательство перед Жижкой, – сказала баронесса. – Я обещала выдать Жижке принцессу, или королеву, как ее называют теперь, со всеми ее сокровищами.

– Вы затеяли опасное предприятие, – вздохнул маркиз, – оно может нас погубить.

– Подумайте, что с нами будет, если табориты победят в междоусобной войне, – возразила баронесса, – а они победят, я в этом ни секунды не сомневаюсь. Тогда нам придется бежать из Богемии и терпеть нужду на чужбине. А потом, разве вы желаете повиноваться барону Альтендорфу?

– Лучше погибнуть! – вскричал маркиз. – Когда намерены вы исполнить свои планы?

– Наша задача легка, – улыбнулась баронесса. – Горничные королевы преданы мне. Повинуясь моим приказаниям, они предложат помочь ей бежать к австрийскому двору. С их помощью она покинет замок и приедет в Прагу; там ее выдадут Жижке.

– А сокровища? – продолжал маркиз.

– Вы же знаете, – ответила баронесса, – что барон Альтендорф наверняка спрятал их в подземелье среди могил.

– Действительно, – согласился маркиз, – гроб с сокровищами поместили в склеп тотчас по прибытии погребального шествия.

– Не составит никакого труда похитить его и увезти в Прагу, – заявила баронесса. – Девять из десяти служителей Бронзовой Статуи преданы мне и беспрекословно станут повиноваться моим инструкциям.

– Да, на них вы можете положиться, – кивнул маркиз. – Но почему вы уверены, что Жижка сдержит слово?

– Он дал мне письменное обязательство, – сказала баронесса, – подписанное его именем.

– Покажите мне документ, – с живостью произнес маркиз.

– Он во внутреннем кармане корсажа моего платья, – объяснила баронесса.

Маркиз встал и подошел к стулу, на который баронесса бросила свою одежду. Но напрасно искал он в корсаже: документа там не оказалось.

– Я не вижу никакой бумаги, – заявил он, обернувшись к баронессе с подозрением и испугом.

– Не видите?! – вскричала она, побледнев.

Соскочив с постели, она начала обшаривать платье дрожащими руками.

– Великий Боже! Он потерян! Я погибла! – вскричала она и, сложив руки, упала на колени под тяжестью безумного испуга.

Маркиз тоже окаменел от страха. Они переглядывались с неописуемым ужасом, неподвижные, оледенелые и дрожащие, точно предчувствовали, что близка минута их смерти, и потому не могли вымолвить ни слова.

Но вдруг оцепенение покинуло их, и они, бросившись друг другу на шею, дали волю сетованиям и слезам.

– Я погибла! Погибла! – прошептала несчастная женщина, внезапно вырываясь из объятий любовника и ломая руки. – Но ведь когда я вышла из банкетной залы, бумага была у меня: я помню, что смотрела ее в коридоре.