Эд Макбейн - Людоед, который объелся

Я сказал ей, что она болтает чепуху.

24 марта

Сегодня Тинка Сакс подписала свое завещание. Она 1 принесла мне отрывок из стихотворения, которое написала прошлой ночью:

Когда я подумаю,

Что я есть

И чем я могла бы быть,

Я содрогаюсь и страшусь Наступления ночи.

А днем я стараюсь разогнать Призрак, который мучает…

Я спросил ее, почему она не закончила стихотворение. Она сказала, что не может пока закончить, потому что ей неизвестен исход.

– Какой исход? – спросил я. – Какого исхода вы хотите?

– Хочу излечиться, – ответила она.

– Тогда вы излечитесь, – твердо сказал я.

25 марта

Мы снова начали лечение.

27 марта

Деннис Сакс сегодня снова звонил из Аризоны, чтобы навести справки о своей бывшей жене.

Я сообщил ему, что у нас был перерыв, но теперь мы начали лечение снова и надеемся на скорое выздоровление, самое позднее – 15 апреля…

Он интересовался, не может ли он что-нибудь сделать для Тинки. Я ответил, что единственный человек, который может помочь Тинке, это – сама Тинка.

28 марта

Лечение продолжается.

Полграмма морфия дважды в день и четверть грамма морфия дважды в день.

30 марта

Одна восьмая грамма морфия четыре раза в день.

Прогноз – утешительный.

31 марта

Одна восьмая грамма морфия дважды в день, один грамм кодеина дважды в день.

1 апреля

Сегодня Тинка мне призналась, что стала потихоньку покупать героин и впрыскивать себе, когда сестра этого не видит. Я впал в ярость.

– Первоапрельская шутка! – воскликнула она и стала смеяться.

Думаю, на этот раз у нее есть тане.

2 апреля

Один грамм кодеина четыре раза в день.

3 апреля

Один грамм кодеина дважды в день и полграмма кодеина дважды в день.

4 апреля

Полграмма кодеина четыре раза в день.

5 апреля

Полграмма кодеина дважды в день, тиамин дважды в день.

6 апреля

Тиамин четырежды в день. Сегодня рассчитали сестру.

7 апреля

Тиамин три раза в день. На этот раз мы близки к победе!

8 апреля

Тиамин два раза в день.

9 апреля

Сегодня она сказала мне, что почти уверена в полной победе над своей привычкой. Я тоже так считаю.

Отлучение от инъекций практически закончено. Впереди у нее – новая жизнь».

На этом записи доктора Леви заканчивались, потому что это была дата убийства Тинки.

Мейер посмотрел на Клинга, взглядом спрашивая, закончил ли тот чтение. Клинг кивнул, и Мейер закрыл книгу.

– Он отнял у нее не одну, а две жизни, – сказал Мейер. – Одну – с которой она покончила, а другую – которую она еще только начинала.

В тот день Пол Дайки второй раз за последние четыре дня доказал, что он не зря получает жалованье. Он позвонил в управление и сообщил, что закончил посмертное обследование Тинки Сакс и нашел на ее бедрах множество шрамов. Он может совершенно определенно утверждать, что это следы многочисленных внутривенных инъекций, так что убитая, без всякого сомнения, ч являлась наркоманкой.

Во время одного из приступов его беспамятства она связала ему обе руки за спиной, а потом еще стянула и ноги кожаным ремнем. Теперь он лежал на полу и ждал ее прихода, пытаясь убедить себя, что вовсе не нуждается в ней. Но он знал также, что она ему отчаянно нужна.

В комнате было очень тепло, но он дрожал. Кожа начала зудеть, но он не мог даже почесаться, потому что руки у него были связаны. Он чувствовал, какой резкий запах исходит от его нагого тела – его ведь не мыли и не брили в течение этих трех последних дней. Но ему это было уже безразлично – и этот запах, и щетина – все, кроме одного… Почему ее так долго нет и что могло ее задержать?

Он лежал в темноте и изо всех сил старался не считать минуты.

Она вошла, как всегда обнаженная, с подносом в руках, но еды на нем больше не было. Знакомый пистолет, небольшая картонная коробка, спички, ложка с изогнутым черенком и прозрачный конвертик.

– Привет, куколка, – сказала она. – Ты скучал по мне?

Карелла ничего не ответил.

– Ты меня ждал? – снова спросила она. – В чем дело? Тебе не хочется разговаривать?

Она рассмеялась своим безрадостным смехом.

– Не беспокойся, беби, сейчас я тебя подкреплю! Может, мы с тобой пока позабавимся? Тебе не хочется позабавиться со мной?

Карелла молчал.

– Ну, если тебе даже разговаривать со мной не хочется, мне, видимо, придется уйти. В конце концов, я прекрасно понимаю…