Эд Макбейн - Людоед, который объелся

Я ответил, что она лжет.

Ладно, согласилась она. Она ухватилась за эту поездку, как за средство избавиться ог меня и моего лечения. Сама не понимает, почему, но ее вдруг охватила паника. Она поняла, что через несколько дней, самое большее – через неделю, она лишится даже тиамина. Что же тогда останется? Как жить по целым дням без капли хоть какого-то наркотика? А тут ей позвонил Артур Катлер и передал предложение насчет Виргинских островов. Она представила себе песчаный пляж, солнце и просто загорелась. По чистому совпадению ее калифорнийский приятель тоже позвонил ей в этот же вечер, и, когда она сказала ему, куда собирается, он заявил, что сейчас же уложит чемодан и выедет туда же.

Я спросил, что за отношения могут быть у нее с приятелем из Калифорнии, если он уже дважды вынуждал ее делать перерывы в лечении.

– Какие перерывы? – спросила она.

И тут же стала клясться, что не притрагивалась к наркотикам во время своего отсутствия. Это просто тот самый хороший друг, и только.

– Но вы ведь сами сказали мне, что он наркоман, – сказал я.

Ну да, это правда, но он ей даже и не предлагал порошка, пока они были на островах. И вообще, она совершенно уверена, что навсегда покончила с этим. Она, в сущности, пришла ко мне только затем, чтобы сказать, что больше не нуждается ни в каком лечении.

– Я ничего не принимала. Абсолютно ничего – ни героина, ни морфия, совсем ничего все это время, пока меня тут не было. Я излечилась, – заявила она.

– Вы лжете, – сказал я.

– Ах, так? Ну ладно! Коли уж я так желаю узнать всю правду, то она мне ее сейчас всю выложит.

Это тот самый друг из Калифорнии, который выручил ее много лет назад из тюрьмы. Он сказал офицерам, которые их арестовали, что он спекулирует наркотиками, и это с его стороны было очень благородно. Это был смелый поступок. Он сказал, будто пытался насильно заставить Тинку принять наркотик. Только благодаря ему она получила условный приговор, а его посадили, так что теперь я сам могу убедиться, как она ему обязана. Кроме того, она совершенно не понимает, почему это нельзя провести с ним некоторое время на съемках вместо того, чтобы слоняться с целой кучей модельеров и фотографов, не говоря уже о нимфоманке – редакторше модного журнала. Да и кто я ей, собственно, нянька, что ли?

Я спросил, каким это образом друг из Калифорнии так неожиданно разбогател.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Разве он не нуждался в деньгах и жилье, когда впервые появился в нашем городе?

– Да, нуждался.

Как же ему удается обеспечить свою потребность в наркотиках да еще и отдыхать на Виргинских островах?

Тут она призналась, что сама оплатила все его расходы. Если человек спас ее от тюрьмы, почему бы ей не оплатить его проезд и счет за пребывание в отеле?

Но я не отступал и, наконец, добился от нее всей правды.

Она уже много лет посылает этому человеку деньги, и не потому, что он ее просил об этом. Просто она сама считает себя обязанной. Именно его ложь помогла ей приехать сюда и стать тем, чем она стала. Самое меньшее, что она могла для него сделать, – это время от времени посылать ему немного денег. Да, она помогала ему с тех самых пор, как он сюда приехал. Ну да, это она сама пригласила его поехать с ней. Вовсе он не звонил ей в тот вечер случайно. Больше того, она не только оплатила ему дорогу на самолете и счет за отель, но и оказала ту же самую услугу его подружке, которую Тинка обрисовала как чрезвычайно красивую женщину.

И она совершенно не употребляла героин, так она утверждает?

Слезы, гнев, брань…

Да, героин! Достаточно героина, чтобы завалить им весь остров, и она заплатила за каждую его каплю. Утром, в обед и вечером – все время был героин. Она сама удивляется, как это ей. удавалось позировать перед камерой. Свои головокружения она объясняла окружающим влиянием солнца. Да она просто не вынимала иглы из бедра, она там так и торчала. Да, там был героин, и ей безумно нравилась каждая минута такого времяпровождения! И вообще, какого дьявола мне от нее еще нужно?

– Хочу вас вылечить, – вот и все, что я ей сказал.

23 марта

Она сегодня объявила мне, что я хочу убить ее с самого первого дня. Я заметил, что она недостаточно крепкого сложения, чтобы выдержать муки лечения, и вообще все это кончится тем, что она умрет. Она сказала, что ее адвокат подготовил завещание и завтра она его подпишет. После этого она снова начнет лечение, но она почему-то уверена, что все это кончится ее смертью.