Эд Макбейн - Людоед, который объелся

Вдруг он услышал звук вставляемого в замочную скважину ключа и внезапно отчетливо понял, что он еще почему-то жив. Сознание этого вовсе не вызвало у него облегчения. Наоборот, он почувствовал нечто похожее на ужас.

Почему он до сих пор жив? И не собирается ли тот, кто сейчас открывает дверь, немедленно исправить свое упущение?

Ключ повернулся, дверь открылась, зажегся верхний свет. В комнату вошла высокая брюнетка. Это была та самая девушка, что сидела на кушетке, когда он так храбро вышиб входную дверь. В руках у нее был поднос. Карелла почувствовал аромат свежего кофе. К нему примешивался сильный запах духов, исходивший or девушки.

– Хэлло, – сказала она.

– Хэлло, – ответил Карелла.

– Как тебе спалось?

– Отлично…

Она была очень высокого роста, гораздо выше, чем казалась, сидя на кушетке. Сложена, как девицы из варьете. Ее крепкие полные груди, казалось, были готовы прорвать блузку с низким вырезом. Крутые бедра натягивали узкую юбку, едва доходившую до колен. На длинных белых ногах с полными икрами и узкими щиколотками настоящих ногах танцовщицы были надеты домашние шлепанцы.

Она закрыла за собой дверь и молча вошла в комнату, двигаясь медленно и как будто во сне. Эти сонные движения, казалось, еще больше усиливали исходящий от нее аромат чувственности. Казалось также, что она очень хорошо как роскошно ее тело, и это как-то странно сочеталось с ощущением, что, кем бы она ни была – домашней хозяйкой или шлюхой, потаскушкой или святошей, – мужчины всегда пытались воспользоваться этим телом и. делали это много раз, всегда бывая к нему беспощадны…

Она была жертвой и потому двигалась осторожной походкой существа, которое не раз бывало избито и теперь ждет нападения отовсюду. Ее ленивые движения, доступная пышность тела, настороженность и странное выражение покорности судьбе – все это, вместе взятое, вызывало смутное беспокойство, будило воображение, заставляло раскрыться самые темные и потаенные уголки души.

Короткие иссиня-черные волосы обрамляли белое лицо девушки, лицо умудренного опытом жизни человека. Нос утратил строгость очертаний, казалось, что кто-то разбил его в свое время, и это еще больше подчеркивало жертвенное выражение ее лица. Рот был ярко накрашен, рот проститутки, кукольный рот. Ему, наверное, случалось выговаривать самые грязные слова, делать все, что только можно было от него потребовать.

– Я принесла тебе кофе, – почти шепотом сказала она.

Карелла внимательно разглядывал ее. У него возникло ощущение, что убить человека для нее было так же просто, как поцеловать. Он снова удивился, почему еще жив. Тем более что на подносе рядом с чашкой кофе лежал пистолет.

Девушка подняла его я нацелилась. Карелле в живот, все еще держа поднос в левой руке.

– Давай назад! – сказала она.

– Почему?

– Не объясняйся со мной, вонючка, – ответила она. – Делай, что велено, когда я тебе приказываю.

Карелла отодвинулся назад, насколько позволяла это прикованная рука. Девушка наклонилась так, что юбка задралась, обнажив бедро, поставила поднос на пол и толкнула его ногой к радиатору. Лицо ее стало мрачным и серьезным. Пистолет в руке не дрожал. Карелла заметил, что предо хранитель был отпущен и пистолет готов к стрельбе.

Девушка подошла к стулу у входной двери и уселась, не отводя пистолета. Потом опустила руку и сказала:

– Давай, ешь!

Карелла налил кофе из кофейника в чашку, стоявшую на подносе. Кофе был горячим и крепким.

– Ну как? – спросила девушка.

– Чудесно!

– Я сама его приготовила.

– Спасибо.

– Потом принесу тебе мокрое полотенце. Сможешь вытереть кровь, а то уж больно страшный у тебя вид.

– Это не моя вина – отозвался Карелла.

– Тебя сюда никто не приглашал!

Улыбка погасла на ее лице.

– Ты Стив Карелла, не так ли?

– Верно. А тебя как зовут?

Он задал этот вопрос быстро и небрежно, но девушка не попалась в невинную ловушку.

– Детектив второй категории, 87-е отделение. Где оно находится?

– Через парк отсюда.

– Какой парк?

– Гровер-парк.

– Ах да, там красиво. Самый проклятый парк в этом проклятом городе.

– Верно, – сказал Карелла.

– Знаешь, а ведь я спасла тебе жизнь, – сказала его собеседница свободным тоном.

– В самом деле?

– Да. Он-то хотел тебя прикончить.

– Удивляюсь, что он этого еще не сделал,

– Не беспокойся, он еще вполне может это поправить!

– Когда?

– Торопишься?

– Не особенно.

В комнате воцарилось молчание. Карелла сделал еще глоток. Девушка молча наблюдала за ним. Снаружи доносился шум транспорта.