Джадсон Филипс - Шантаж

— Похоже, не очень-то вы ему верите.

— Я старик упрямый. Рассмотрев дело с такой точки зрения, я постарался каждую деталь поставить на свое место, как в детской мозаике. Я сунул нос в каждую щелку, какую только отыскал. В тот день после полудня судья был занят на процессе. Домой он пришел ужинать. Прислуга уже ушла, оставив ужин в холодильнике. Заметьте: в тот день после обеда дома никого не было. По крайней мере, не было ни судьи, ни прислуги. Что касается Пола, был он там или не был — неизвестно. Может быть, он солгал, что был дома?

— Но зачем? Разве не его избили до полусмерти? Что же ему скрывать?

— Так не в этом же дело! Представьте себе: мальчик прогуливается по лесочку и видит, что происходит с Полом. Кричит, может быть, пытается убежать к матери, но его останавливают, чтобы никто не узнал правду о происшествии с Полом. Ну что, правдоподобно?

— Еще как!

— Но есть одно «но». В четыре пополудни Пол просто еще не мог быть избит до полусмерти. Фэй, разыскивая Робина, прочесала рощицу насквозь. Она невелика — кустарника, оврагов нет, вы сами видели. Фэй просто не смогла бы не наткнуться на Пола. Значит, вряд ли он лгал в своих показаниях. На него напали в семь вечера, и Робин Стерлинг не мог стать свидетелем этого, потому что к этому часу уже исчез.

Сид яростно сжал трубку в зубах:

— Как вам вообще могла прийти в голову мысль, что Пол Дермотт лжец?

Старик сплюнул окурок на пол и раздавил его подошвой:

— Вы когда-нибудь были женаты, Коэн? У вас есть дети?

— Нет.

— У меня тоже. То есть у меня только детей нет. — Лицо его помрачнело. — Женился-то я давно. Жена моя скончалась во время родов. Я знаю наверняка: каждый отец чувствует, когда ребенок что-то скрывает от него. Этот город давно стал для меня большой семьей, всех его жителей я считаю своими детьми. И сейчас я на сто процентов убежден: город что-то скрывает от меня. Может, я уже совсем старый… или слишком напуган, чтобы попытаться узнать правду.

— Напуган?…

— Не хочется кончать жизнь в нищете, сынок. Этот еженедельник кормит меня. Если я восстану против сильных града сего, лавочку придется закрыть на следующий же день. Лет сорок назад меня бы это не взволновало. Но теперь я слишком стар, чтобы пережить нечто подобное тому, что случилось с Полом Дермоттом.

— Вы полагаете, что…

— Ничего я не полагаю! — с неожиданным нетерпением, почти со злостью, воскликнул Альберт Купер. — Судья Дермотт в наших краях достаточно крупная шишка. Так что его сыну вроде бы нечего было опасаться, разве не так?

— Подобные нападения случались в городке?

— Нет, насколько я знаю.

— О чем же вы тогда, черт побери, говорите?

— Похоже, я и в самом деле старею. Если вы закончили с газетами, давайте спустимся вниз. Я вам кое-что покажу.

Они спустились в кабинет, и редактор принялся рыться в книгах, сваленных на широких полках позади письменного стола.

— Судья Дермотт в бытность свою юным адвокатом стажировался в нашем городе. Нельзя сказать, что это был выдающийся юрист, — так, по крайней мере, болтали в обществе. Зато он из прекрасной семьи. И вот в один замечательный день его, совершенно непонятно как, выбирают судьей. Естественно, авторитет его моментально вырос, причем автоматически. А дальше… Дальше вы знаете, как бывает: все пошло само собой, и вот он уже член Верховного суда штата. Он стал очень крупной фигурой. — Альберт раскрыл одну из толстенных книг. — Вот сборник законодательных актов нашего штата. Время от времени я перелистываю его, особенно когда какие-нибудь финты нашего славного судьи встают у меня поперек горла.

Том первый, страница четвертая. Здесь речь идет об условиях, выполнение которых обязательно для кандидата в судьи. Слушайте: «Кандидат может не иметь практического опыта и не обязан обладать определенным интеллектуальным уровнем…» Как вам это нравится? Дермотт вовсе не обязан быть умным и совсем не должен иметь юридического образования! Кроме того, опыт и знание жизни подсказывают мне, что в последние годы ему удавалось с большим успехом скрывать некоторые прегрешения против моральных норм и правил. И, несмотря ни на что, в наших краях закон — это судья Дермотт!

— Я думаю, мы слишком далеко ушли от Робина Стерлинга, — произнес Сид.

— Похоже. Прошу вас, не обращайте внимания на старческую болтовню.

Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату влетел человечек в белом халате. Из кармана у него высовывалась бритва.

— Пришел судный день, Альберт! — возбужденно крикнул человечек. — Фэй Стерлинг прикончила Питера Лоу! Она прострелила ему голову!