Микки Спиллейн - Крутой детектив США. Выпуск 2

— Это все?

— Это все. Однажды газеты поместили материал обо мне; согласно их версии, я сама выбираю и решаю. Я позволила им выступить с подобной идеей, просто чтобы позлить старика. Это чудесно сработало.

— А ты та еще штучка! — сказал я. Она, казалось, была обижена. — Но ты милая, — добавил я. Она сжала мою руку и потерлась лицом о мое плечо.

По дороге в город четыре тысячи начали прожигать мой карман. Мне хотелось остановиться у самого сказочного места, которое мы смогли бы найти, и отпраздновать выигрыш, но Эллен покачала головой и велела мне ехать в Ист-Сайд, через каждые несколько секунд указывая направление.

Все шло прекрасно, пока мы не застряли за грузовиком и я не получил возможности оглядеться. И тут все оказалось не так уж прекрасно. На тротуар выходили окна жалкой пивной с треснувшим стеклом. Из открывшейся двери вышел парень, и, прежде чем дверь захлопнулась, воспоминания нахлынули на меня, и я ощутил запах дождя и пропитанных пивом опилок и почти наяву увидел промокшего паренька, который целовал на прощание своего ребенка.

Я выругался про себя, вывернув руль и с визгом обогнав грузовик, чтобы поскорее убраться отсюда.

Еще шесть кварталов мы ехали прямо, потом Эллен велела:

— На следующем перекрестке поверни направо и остановись на углу.

Я сделал, как было сказано, и припарковался между грузовиком и ветхим седаном. Эллен открыла дверь и вышла, ожидающе оглянувшись на меня.

Я кивнул и вылез из машины.

Она ввела меня в жилой дом, перестроенный из амбара или чего-то в этом роде. Меня представили паре милых старушек, священнику и полицейскому, который пил чай со старушками. На всех лицах цвели радостные улыбки, а когда Эллен вручила одной из женщин увесистую пачку денег, я думал, они расплачутся.

Похоже было, что Эллен практически содержала это заведение.

Мне удалось взглянуть через дверь на кучку оборванных детишек, играющих в школу, и я избавился от четвертой части денег в своем бумажнике. Я сбежал от потока благодарности, вернувшись к машине, и посмотрел на Эллен совершенно другими глазами.

— Боже, какой я тупица! — сказал я.

Она рассмеялась, наклонилась ко мне и поцеловала. На этот раз я сделал большой глоток вина, прежде чем она отняла у меня бокал.

— Это стоило того, — сказал я.

— Знаешь, Майк, ты не такой уж мерзавец. Я имею в виду, не такой уж большой мерзавец.

Я посоветовал ей не делать поспешных выводов. Было без четверти шесть, мы оба проголодались, и я проехал по Бродвею к стоянке. Мы вышли из машины и вернулись к ресторанчику, где хорошую еду сопровождала хорошая музыка. Эллен взяла у меня пятицентовик и отошла к телефонной будке позвонить Пэтти.

Я еле дождался, когда она сядет на место.

— Все в порядке. Почти все уже ушли. Она оставит нам папку дома.

— Мы можем встретить ее где-нибудь? Это сэкономило бы время.

— Слишком рискованно. Лучше не надо. Говоря по телефону, Пэтти нервничала, и я не думаю, что эта идея ей понравится. Надеюсь, что вернуть досье будет так же легко, как взять.

— Не беспокойся.

Наверное, я не сумел произнести это с достаточной уверенностью, потому что она молча взглянула на меня и склонилась над салатом.

Я сказал;

— Перестань волноваться. Нет ни одной ситуации, из которой я не нашел бы выхода, если постараюсь.

— Хорошо, Майк, просто я раньше никогда подобных вещей не делала.

Она сморщила нос и занялась ужином.

Когда мы вышли, было десять минут девятого. Над Джерси плыла грозовая туча, закрывая звезды и заменяя их тусклым сиянием зарниц. Я попросил Эллен взять две кварты пива, пока выводил машину, потом встретил ее на углу. Она прыгнула в машину одновременно с первой каплей дождя, ударившей о крышу автомобиля.

Тротуары, мгновение назад просто сырые, теперь засияли зеркалами воды. Даже с бешено работающими стеклоочистителями я едва различал дорогу. Машина впереди моей казалась зыбкой тенью с одним слабым красным глазком, а неоновые вывески и витрины по сторонам улицы — красочным парадом привидений.

Еще один вечер, похожий на тот. Вечер, когда хочется бежать куда угодно, лишь бы скрыться. Можно было различить смутные очертания людей, сгрудившихся под навесами и забившихся в подъезды; наиболее отважные совершали короткие перебежки к стоящим у тротуаров такси и тут же жалели об этом.

Когда мы добрались до дома Эллен, дождь перешел в устойчивый ливень, лишенный электрической ярости, которая превращает ночь в шумный, оглушающий день.