Александр Рогинский - Стрела

– Ты что так рано? – удивилась она приходу Морошина, злостного опоздальщика.

– Вы слыхали про самолет? – спросил Морошин, проскальзывая в лабораторию и став сразу на цыпочки, чтобы не насорить на идеально блестевший паркетный пол.

– 112 человек погибло, – сказала, возвращаясь для дальнейшего разговора Матрена.

– Страшная катастрофа! А что нам скажет наш «вибрион?».

Аркадий уселся напротив большого экрана. Матрена стала за его спиной. Она думала, что сейчас ей будут демонстрировать кадры гибели самолета. Но на экране поползли разноцветные полоски. Матрена посмотрела немного и ушла продолжать работу.

Аркадий гордился своим прибором. Всего две недели назад он получил его из СКТБ (специального конструкторско-технологического бюро), которое почти год по его чертежам собирало прибор.

И вот он, красавец, стоит на рабочем столе. Теперь практически все вибрации космоса и окружающего земного пространства были у него в кармане, то бишь на экране. А огромная компьютерная память занята всего лишь на полпроцента!

В восьмом классе Аркадий прочитал умную книжку про вибрации. Мир, утверждала книжка, состоит из вибраций – главного источника информации. Каждая вибрация имеет свое лицо и характер и о чем-то рассказывает.

Вокруг существует мир, о котором человек ничего не знает. И единственный способ раскрыть этот мир – создать такой прибор, который бы улавливал и классифицировал вибрации.

«Вибрион» из мечты превратился в реальность. Вот он стоит перед Аркадием и показывает вчерашнюю вибрационную обстановку в районе аэропорта.

На затылке Аркадия почувствовалось дыхание Насти.

– Самолетик ищешь? Я тоже прибежала пораньше на него посмотреть. Ужас какой! Говорят, его сбили лазерным лучом.

– Кто говорит? – резко повернул голову и чуть не напоролся на нос Насти Аркадий.

– Мой братец.

– Ну да, он ведь у тебя инопланетянин, – вспомнил Аркадий одиннадцатилетнего брата Насти Дему.

Дема был человек серьезный. Говорил в приказном порядке: хочу, дай, пошли, есть, пить, плохо, хорошо…

Так и представил себе эту картину. Дема заходит в комнату Насти и сурово сообщает:

– Сбил. Лазерный луч.

– Мысль интересная, – пожевывая верхнюю губу, сказал Аркадий. – Посмотри на эти штучки.

И он указал на закругляющуюся в кольцо стрелу.

– Похоже, что твой братец прав. Вот только лазерный луч ли это?

– По радио выступал Шапошников. Он сказал, что самолет попал под сильный грозовой разряд.

Настя села рядом и отодвинула плечом Аркадия. Тот не сопротивлялся. Знал, если Настя что-то учуяла, то надо дать ей дорогу. Настя была большим интуитивистом: из маленькой заморочки могла вытянуть на поверхность огромный факт.

– Это точно не гроза. Я была в это время в гостях. Мы выбежали на балкон. Дождя не было. Да и тучи на горизонте были не дождевые.

Правда, как раз над аэропортом висела одна сиреневая, пухлая такая. Вот бы сейчас фотографию, я бы тебе точно сказала.

Настя специализировалась на пограничных научных темах. Она прекрасно знала физику и все смежные с ней науки. Такие специалисты были наперечет.

– Тогда почему Шапошников так откровенно соврал?

– Ты же и ответил на свой вопрос. Он выбрал меньшее зло. Ты же знаешь, что такое паника в нашем государстве. Мгновенно пропадут спички и соль.

Настя что-то еще говорила в таком роде, а сама уже чертила на чистых листах, приготовленных Аркадием для печати статьи в английском научном журнале, синусоиды, а к ним глаза инопланетянина.

– Нет, это не гроза. И не лазерный луч, хотя что-то в этом роде. Луч так не шумит.

– Вот и я говорю. Странно это все. Летит самолет на самом видном месте, вдруг в него вонзается стрела.

Самолет взрывается, гибнут люди, а нам впаривают, что это все дело рук молнии…

– Надо искать изображение, только тогда можно что-то сказать определенное.

– Что ты предлагаешь? – спросил Аркадий.

– Да хотя бы дать объявление в газете.

Горин открыл дверь. Перед ним стояла темноволосая девушка с колдуньими глазами. Одета стандартно: легкая юбчонка, маечка с вырезом и тапочки. Так можно одеться или в дорогущем бутике или в секонд-хенде.

– Вы из газеты, правильно?

– Абсолютно. Меня зовут Ася.

– Горин Дмитрий Елизарович. Проходите.

Ася прошла в комнату, осмотрелась. Гостиная соединялась дверью с еще одной комнатой, обстановка полностью из советского периода.

Время обошло стороной квартиру известного ученого-физика.