Роберт Орешник: Чисто русское убийство

Из соседней, пересекающей путь навстречу Виноградовой, аллеи трусцой выбегает мужчина в олимпийской красной форме, с капюшоном, модно надвинутым до подбородка. На бегу, мужчина вынимает из-за пазухи пистолет с глушителем, стреляет в грудь Виноградовой и та падает в сугроб. Убийца делает контрольный выстрел в голову и прежней ровной трусцой убегает в чащу, откуда только что бежала убитая женщина…

Харитонова пропала на следующий день. Вернее, ровно через сутки. Причём, точно в этот же час, после двадцати одного ноль-ноль по местному времени, её видели в последний раз выходящей из того же кафе, что и накануне. И была она, судя по всему, пьянее всех прежних её альпийских вечеров. Куда отсюда, из Торгона, можно подеваться, да ещё в одиночку? Только ввысь или вниз, то есть в небо или в пропасть, а что то, что то – смерть.

Расположенный на 1100 м над уровнем моря, поселок Торгон обращен к Женевскому озеру. Идеально расположенный, город находится недалеко от Монтре и Эгле, и всего в 45 минутах езды от Лозанны и 75 минутах от Женевы. Сюда можно добраться в течении всего года либо на машине, либо на рейсовом автобусе. Его гордостью и славой является великолепный, панорамный вид на долину реки Рона и на окружающие франко-швейцарские Альпы. Но ни на одном ведомом пути, включая бездорожье, бедную Маргариту не видели. Горная полиция обеспечила поисково-спасательные мероприятия, надеясь отыскать хотя бы какой-то след, но тщетно. После пропавшей россиянки остались только швейцарские горы и зима.

На окраине Загряжска стынет зимнее утро. Здесь расстрелянная Виноградова лежит на носилках, стоящих на снегу. Поодаль, у служебной машины стоит наряд полиции. На самом месте покушения работает бригада экспертов-криминалистов. Там же совещаются следователь и оперативники в штатском.

К носилкам подбегает только что доставленная служебной машиной, что обычно возит её из соседнего двора на службу, Анна Тимофеевна Червонная, в форменной генеральской одежде. Она падает на колени перед Александрой. Чтоб ближе притулиться к заветной подружке, берётся за её расслабленную руку и только потом взглянула вопросом в врача «скорой помощи». Тот в ответ отрицательно кивает и философски говорит:

– Конец.

Червонная сокрушённо кивает, едва сдерживая рвущееся из бабьей души горе, встаёт и отходит. Врач кивает санитарам на носилки с Виноградовой, те поднимают их, несут по направлению к «труповозке». «Труповозка» для Шурки Виноградовой, от этой жизненной формулы у её живой подружки Ани Червонной утробу свело так, что мир, показался чёрной единообразной массой с разводами, очертаниями и прочей ерундой, называемой планетой людей, и даже снег там же, в черноте. Но вот отпустило, и генерал побежала, догнала носилки, пошла рядом… пошла. Пошла она эта чернь ко всей своей треклятой праматери! И вдруг у Сашки открываются глаза. Как же так, ежели конец? Червонная как заорала на весь белый свет:

– Она жива! Доктор! Бригаду медиков! Вертолёт!

Охреневшие от ора санитары едва не обронили носилки, замерли. Подлетел врач, проверил состояние Виноградовой и обнаружил в нём проблеск, и тоже, как гаркнет:

– В машину несите, быстро и нежно! Да не в ту, мужики, в «скорую» её, обратно!

Санитары трусцой уносят Александру в карету «скорой помощи». Врач потрясён случившимся, что-то бормочет невнятное, может быть, на латыни. Червонная, готовая всем своим естеством забраться в черепную коробку медика, чтобы понять, о чём, собственно, речь, тряхнула его за грудки, от всей души, и выкрикнула в глаза:

– Что? Что!?

– Трупом была, клянусь, – очухался врач. – Вот же характер у женщины! Значит, ещё не все долги раздала.

– В Бога, что ли, верите, доктор? – зачем-то поинтересовалась Червонная, но тут же отбросила в сугроб задумчивого эскулапа, который уже мешал, дико мешал всему, что она, руководитель Управления, должна сделать немедленно, здесь и сейчас.

Невысокий, упитанный оперативник проводит, едва не за руку, симпатичную замёрзшую тётеньку – следователя по аллее, указывая на следы, предположительно принадлежащие убийце. Червонная заметила их из своего далёка и принялась за дело:

– Чистова, Тонков! Я – в кабинете до вашего прихода буду ждать доклада. Не по телефону, ясно? Лично! Ройте, ройте, грызите лёд до самой земли!

О приходе весны последовавшего тринадцатого года Торгон оповестил жуткий, невнятного происхождения вой, который слышат все и никто не понимает, чей он. Вой. Столько беспросветной тоски и наболевшей горечи выплеснуть в небо не может бессловесная тварь. Так выть может только человек, ещё и оттого, что точно помнит слова, из которых складываются фразы, нарочно придуманные для выражения чувств, чтобы можно было поделиться и услышать в ответ, как теперь ему быть. Но на слова нет сил, в силах нет смысла, в смысле нет жизни. Вой. То ли того, кто провожает в землю, то ли того, кого не проводили. Но точно о смерти, не о жизни, нет. Да и вой-то, похоже, волчий. Зима истаяла, растворившись весною, и вернула на волю всё и вся, что таила, и флору, и фауну, ну, и человеческий труп тоже. Запах разложения дразнит волков, но чтобы добраться, следует спуститься к середине склона, чего они не умеют, как козы, но тем не до плоти, им травки бы. Зато крылатый хищник добрался до мёртвого человечьего туловища, что при падении с кручи, невероятным образом, видимо, рикошетом, завалилось в естественную пещерку, невидимую ниоткуда. Дорвался и нарушил случайный баланс. Тогда останки рухнули в пропасть, на всеобщее обозрение, оставив в когтях беркута, вы не поверите, те самые художественные бусы. Так и нашлась Харитонова Маргарита Семёновна, 1988 года рождения, незамужняя, русская, главный бухгалтер загряжского представительства ООО «Гильдии ИФК».