Юрий Чуб - Гибель общаги

С трудом сдерживая дрожь, Илья присел на кровать. Над Алиной вились уже две мухи. Илья схватил реферат о Робеспьере и в озверении набросился на них, колотя по мечущимся мразям. Потом отбросил измочаленные листы и заплакал…

«Что с тобой случилось, родная моя?» – всхлипывал он, ужаленный нестерпимой болью. Посмотрел в зеркало, на свое исказившееся лицо.

Его русые волосы растрепались, как пакля. На широком лбу кривились морщины, дрожал подбородок с глубокой выпуклой ямкой. Все его коренастое тело охляло и обессилело. За это утро он словно постарел лет на десять.

На сердце Алина никогда не жаловалась. Да и какое сердце в 22 года? Правда, мерзла. Но это ерунда, вегетососудистая дистония – это несмертельно, с этим можно жить до ста лет.

Он склонился над ней. В горестной тоске захотелось прижаться к ней, обезболить себя ее холодом, словно анестезией. Он откатил одеяло – и охнул.

На ее горле, в ложбинке между ключицами, чернело пятно. Большой синяк размером с большую черешню.

Похоже, в это место чем-то надавили. Со страшным, нечеловеческим усилием.

Кто это сделал? Почему?

Мысли наваливались, оглушали. На часах было 10:23.

В оцепенении он ходил вокруг своей общаги Московского университета гуманитарных проблем и технологий имени Уго Чавеса. Бродил кругами, спотыкаясь. В мистической надежде на сочувствие смотрел вверх – на небо, на деревья.

По листьям буйно, как инфекция, рассеялась желтизна. Болезнь зашла далеко. Некоторые кленовые, осиновые, тополиные желтяки уже отклеивались и отваливались.

Илья думал, как убийца смог попасть в комнату. Дверь была заперта на два оборота. Никаких следов взлома или хотя бы попыток сломать замок не было. Получается, единственный вариант – окно.

Они его на ночь не закрывали. Без притока свежего воздуха у Алины болела голова. Воров они не боялись. Конечно, на третий этаж при желании влезть можно, но что у них воровать? Старый стул? Облезлую тумбочку? Древнюю электроплитку? Убогий холодильник «Саратов» с вмятиной на дверце и вечными ледяными торосами в морозилке?

Нужно бы вызвать полицию, мелькнула мысль. Но Илья поспешно отмел ее. Ясно, что его загребут, не разбираясь. Потом ничего не докажешь. На хорошего адвоката нужны деньги, а где их взять? Его студенческой стипендии и репетиторских грошей едва хватает на пропитание. Мать со своей провинциальной учительской зарплатой концы с концами сводит. Был бы жив отец…

Отца Илья не знал – он родился через полгода после его смерти. Офицер-подводник Иван Муромцев сгинул в океанских глубинах вместе с несчастной субмариной.

При мысли о маме сердце сжалось. Хотелось ей позвонить. Но что он скажет?

Нет, он должен сделать все, чтобы весь этот ужас как-нибудь прошел мимо нее. Хватит с нее переживаний из-за школьных лоботрясов, не умеющих отличить спряжение от склонения и путающих Муму с Каштанкой. Надо сделать так, чтобы ее, боже упаси, все это никак не затронуло. Надо что-то придумать…

Понятно, что ему придется скрыться. Но как дать маме весточку, что с ним все в порядке? Попросить разве коменданта?

Нет, плохая идея.

Отношения с комендантом у него не сложились с первого курса. Не успел Илья поступить на истфак, как этот плюгавый плешивец Кашин заявил, что первокурсники будут убирать мусор за общежитием. Вся общага выбрасывала туда неимоверное количество дряни – банки, объедки, пластиковую посуду, сломанную мебель, разбитые мобильники…

Кто-то из первокурсников понуро пошел ковыряться в этом навозе. Илья отказался. С какой стати? Он приехал сюда учиться, а не копошиться на помойке. Ясно? Он студент исторического факультета, а не навозный червяк.

Комендант орал, брызгал слюной, угрожал «просигнализировать» в деканат. Илья просто повернулся к нему спиной.

Конечно, ни в какой деканат комендант не пожаловался, ибо эксплуатация студентов была делом незаконным. Но при случае этот плешивый черт старался нагадить. К примеру, белье, которое Илье выдавала кастелянша, всегда было влажным и куцым. Однажды простыня оказалась рваной, с медузной бахромой по краям, но Илья это заметил не сразу. Когда пришел менять, вспыхнул скандал. Кастелянша орала, что это он погрыз. А комендант злорадно потирал руки, обещая привлечь его «за порчу коммунального имущества». Пришлось идти в магазин и за свои деньги покупать простыню, чтобы отстали. С тех пор Илья рассматривал постельное бельё с придирчивостью госприёмки…