Юрий Чуб: Гибель общаги

Телефонный звонок пришел словно из желудка. Пантелеев думал его проигнорировать. Но в следующий миг подумал, что это может быть Затворов. Заставил себя взять мобильник.

– Алё…

– Ты чего не на работе? – услышал он в трубке недовольный голос Суставина.

– Серега, как раз хотел тебе позвонить, – пошевелил губами страдалец.

– Что у тебя с голосом, Паша?

– Перебрал малость.

– Эх ты. Со мной вчера посидеть отказался, а сам взял и нажрался. Свинья ты, Паша.

– Будь другом, не зуди, – взмолился Пантелеев. – Я думал, ты меня отмажешь.

– Ладно, что с тобой делать. Уж подежурю за двоих! – раздраженно хрустнул пустой пивной банкой Суставин.

– А если Затворов спросит, где я?

– Скажу, что ты в засаде пасешь Хрипатого.

– Погоди, Хрипатого мы еще в прошлом месяце взяли, – несмотря на похмелье, среагировал Пантелеев.

– Так Затворов все равно не помнит, он же склерозник… Ну, или наплету, что ты в рейде по игорным заведениям.

– Вот это дело. Спасибо, друг.

– Давай очухивайся. Чтоб завтра был как огурчик.

Суставин повесил трубку и озабоченно побарабанил по столу. Он-то как раз надеялся, что Пантелеев приедет в отдел и посидит вместо него. Ему позарез надо было отлучиться.

Сегодня утром он очнулся в каком-то притоне на Алтуфьевском шоссе на матрасе. На потолке грязные разводы. Рядом сопит чья-то небритая рожа. В соседней комнате оказался парень с комплекцией подростка, сидевший по-турецки и бормотавший не пойми что.

В закоулках памяти маячила какая-то спонтанная драка, мелькали рожи ночных мерзавцев. Ныл висок.

Суставин проверил карманы. Удостоверение, деньги, мобильник – все было на месте. Тихонько подхватив свою сумку-планшет (даже не заглянул в нее, идиотина!), он поскорее выскользнул из этой норы, захлопнул дверь и бросился к первому попавшемуся таксисту-бомбиле…

И вот теперь оказалось, что в сумке нет папки с делом № 182. Похоже, он посеял её в этой трущобе, в которой непонятно как очутился.

Суставин маялся, неспокойно курил, постанывал от ноющей боли в травмированном виске. К тому же внутри свербело: надо сгонять за папкой, сгонять за папкой, за папкой… Еле досидел до обеда.

В обед он заглянул в соседний кабинет к майору Девяткину, туповатому следователю, который всегда ходил в форме и мог похвастаться разве что отменным аппетитом и нежно-розовым цветом своего шаровидного лица. Суставин уговорил его сходить вместе в столовую. Там он угостил прожорливого Девяткина борщом с пирожками, сам за все заплатил. Потом в курилке рассказал майору пару идиотских анекдотов, терпеливо выслушал его нытье по поводу дежурств, активно поддакивая и угукая. То да сё, под шумок уболтал Девяткина присмотреть за его кабинетом.

– Мне по делам срочно надо, понимаешь!

– А если Затворов спросит?

– Скажи, что я на операции «Перехват».

Суставин для верности написал Девяткину краткую инструкцию, отдал ему ключ от кабинета и поспешил на улицу по черной лестнице.

Рич предупредил директора рынка Кемаля, что будет только к обеду. Кемаль пообещал прикрыть. Рич глотнул зеленого чая и, оставив Колю на попечении Ильи, поспешил на работу.

От родного метро «Алтуфьево» до рынка он доезжал обычно минут за 20. Но от «Коньково» с учетом двух пересадок пришлось колыхаться почти час.

Сев в последний вагон метро, он примостился на крайнем сиденье рядом с толстой дремлющей теткой. Раскрыл папку. Теперь он внимательно читал то, что до этого только пролистал.

На первых страницах шло подробное описание трупа девушки. Здесь имелись выводы судмедэксперта о причине смерти и предполагаемом времени ее наступления. По всему выходило, что Алина Барабаш была задушена ночью, между 2 и 3 часами.

«Смерть наступила вследствие пережатия участка шеи между подъязычной костью и щитовидным хрящом, в результате чего поступление кислорода в легкие было полностью прекращено».

Ну и косноязыко же они излагают.

В то же время эксперт отмечал, что Алина была найдена под окном в 13.15 дня, где пролежала около двух часов. «На это указывает характер изменений на коже под воздействием грунта…»

Значит, ее сбросили из окна где-то около 11.15. Получается, с 3 часов ночи до 11 утра бездыханное тело Алины находилось в комнате. То есть целых восемь часов Илья ждал 11 утра, чтобы потом средь бела дня выбросить тело из окна? Но зачем ждать? И зачем вообще выбрасывать тело?

Рич недоуменно воззрился на похрапывающую тетку, словно ожидал от нее ответа.