Александр Николаев - Клуб частных расследований (Сезон 2)

Дойдя до середины, я услышал сзади нетерпеливый гудок и вынужден был ступить в сторону. Лексус виновато проехал мимо, я показал водителю, что всё, мол, о’кей и хотел уже двигаться дальше, когда мой взгляд случайно остановился на доме, стоявшем на углу у самой дороги. До него было не более пятидесяти метров. И что-то в нём мне показалось знакомым. В этом, с одной стороны, не было ничего удивительного, поскольку я довольно часто проезжал по этой улице. Но, с другой, сейчас я ощущал не просто обычное чувство узнавания знакомых окрестностей, а нечто большее, что вызвало ощущение нарастающей тревоги.

Дом как дом: старый, заброшенный, судя по его состоянию, по заколоченным окнам и дверью первого этажа. Я подошёл ближе. Над парадным входом сохранился слегка подпорченный временем треугольный портик, внутри которого было видно застывшее в немом крике женское лицо в обрамлении каких-то неприятных толстых жгутов. Присмотревшись, я понял, что передо мной не что иное, как голова горгоны Медузы в представлении неизвестного скульптора. Глядя на неё, создавалось впечатление, что голова слепа, поскольку вместо глаз виднелись аккуратные сферические выемки, которые не могли возникнуть случайно. «Странная фантазия была у человека, решившего украсить дом подобным изображением», – подумалось мне.

И в этот момент стало понятным, почему вид этого дома вызвал у меня неприятные чувства. Нечто подобное я уже видел сегодня ночью во сне. Мне вспомнился человек, забившийся в угол, свеча на стуле, чёрная фигура у стены. Я крайне серьёзно отношусь к способности нашего сознания предвосхищать будущее. Этот сон не мог быть случайностью. От мёртвого дома ощутимо исходили волны опасности.

Одинокая цепочка свежих следов, оставленных в снегу, огибала строение справа. Подумав, я осторожно двинулся по ним, решив осмотреть дом со стороны двора. Здесь ровный снежный покров простирался до полуразрушенных сараев, выстроившихся в ряд неподалёку, до новенького забора слева, призванного скрыть это убожество в центре города от глаз его жителей, и до соседнего двора, где ещё теплилась какая-то жизнь.

Следы в снегу заканчивались у чёрного входа в дом. Здесь чудом сохранилась двустворчатая дверь. Я потянул за ручку на одной из створок. Она открылась. Передо мной оказался вестибюль, в который выходили проёмы дверей из трёх квартир первого этажа. Слева была видна лестница, ведущая на верхние этажи и вниз в подвал.

В этот момент послышался приглушенный шум, чей-то возглас и на лестнице, ведущей в подвал, показался человек. На нём были надеты видавшее виды пропылившееся тёмное пальто, шапка с опущенными ушами и солдатские ботинки. Он наткнулся на меня безумным взглядом, остановился было, но затем, пробормотав что-то невнятное, пробежал мимо и исчез за дверью. На меня пахнуло волной неприятного запаха. «Бомжик», – решил я, – интересно, что могло так сильно напугать его?».

Внутренний голос убеждал меня не делать этого, то есть не идти в подвал, где с высокой степенью вероятности можно было отыскать очередную неприятность. Однако, я, как обычно, не внял рассудку и осторожно пошёл туда, откуда только что ломанулся насмерть испуганный бомж. Единственное о чем я сожалел, так это о том, что не прихватил с собой свой травматик. Кто бы мог подумать, что он может понадобиться в такой ясный солнечный день.

Прислушиваясь к тишине, я подобрал полуметровый арматурный прут, лежавший на полу вестибюля, и стал опускаться в подвал по хорошо сохранившейся лестнице. Подземная часть дома произвела впечатление своими размерами. Передо мной оказалась слабо освещённая большая комната с высоким потолком. Проём в стене справа с настежь открытой металлической дверью явно современного образца выходил в коридор, из которого, судя по всему, можно было попасть в ряд таких же скрытых в темноте помещений.

Вскоре моё зрение адаптировалось к сумраку, царящему в подвале, и я увидел в дальнем левом углу нечто, напоминающее ворох тряпок. В центре комнаты на полу, сплошь усеянном битым кирпичом, стоял старый венский стул. Точно такой же мне привиделся во сне сегодня ночью, и это не могло быть простым совпадением. Витая спинка его была частично обломана. На сидении можно было рассмотреть два оплывших огарка свечей большого диаметра. Я зажёг один из них своей зажигалкой, с которой никогда не расстаюсь, и в свете колеблющегося пламени осторожно сделал несколько шагов, собираясь рассмотреть непонятный предмет в углу.