Сью Графтон - С - значит сыщик

Когда мы уйдем, ее перевезут в подвал, в замороженную тьму морга.

Диц ждал в коридоре вместе с Клайдом, пока мы с Айрин молча стояли возле каталки, на которой лежала ее мать. Смерть смягчила морщины на ее лице. Под белой простыней она казалась маленькой и хрупкой, птичий нос отчетливо выделялся на мирном и спокойном лице.

Послышался осторожный стук в дверь. Молодой полицейский зашел в комнату и представился. Это он привез сюда Агнес и хотел рассказать Айрин о встрече с ее матерью.

— Она казалась очень хорошим человеком, мэм. Я подумал, что вам захочется узнать, что она не доставила мне никаких хлопот…

Глаза Айрин наполнились слезами.

— Спасибо. Я вам очень признательна. Она страдала от боли? Я даже не могу подумать, через что она прошла.

— Нет, мэм, я бы так не сказал. Она была растеряна, но непохоже, чтобы она испытывала боль, или что-то вроде этого.

— Слава Богу. Она спрашивала обо мне?

Краска проступила на щеках полицейского.

— Не могу точно сказать. Я знаю, что она упоминала кого-то по имени Шейла.

— Шейла? — спросила Айрин безучастно.

— Думаю, что да. Она немного поплакала. Просила извинения за беспокойство. Я с ней разговаривал, говорил, что все хорошо. Она потом успокоилась, и казалось, что с ней все в порядке. Я знаю, что врачи сделали все возможное, чтобы ее спасти. Наверное, иногда люди умирают так.

Подбородок Айрин задрожал. Она прижала ко рту платок, качала головой и шептала:

— Я не знала, что она умирает. Боже, если бы мы поторопились, то могли бы приехать вовремя…

Полицейский переступил с ноги на ногу.

— Я пойду в комнату ожидания и закончу свой рапорт. Думаю, представитель шерифа уже здесь. Ему понадобится кое-какая информация, как только вы будете готовы.

Он вышел в коридор, оставив дверь открытой.

Через минуту вошел Клайд. Он обнял Айрин за плечи и повел к выходу. Перед тем, как дверь закрылась, я увидела в коридоре полицейского из офиса шерифа, который совещался со своим коллегой из отделения полиции. Я поняла, что городская полиция сообщила о смерти в окружной коронерский офис, потому что Агнес числилась пропавшей, и в последние часы жизни все еще была неподотчетной. Коронер должен определить обстоятельства и причину смерти. Если ее признают жертвой убийства, городская полиция будет нести ответственность за криминальное расследование. Я предположила, что смерть может быть определена как «нерапортуемая», по определению коронера, но посмотрим.

Вскрытие может быть сделано в любом случае.

Оставшись наедине с телом, я приподняла угол простыни и дотянулась до холодной, неподатливой плоти левой руки Агнес. Костяшки пальцев были содраны. Два ногтя сломано.

На безымянном пальце и мизинце под ногтями была земля.

Дежурная вошла в комнату позади меня. Я снова прикрыла руку простыней и обернулась.

— Да?

— Мистер Герш просил передать, что повел жену в машину. Другой джентльмен ждет.

— Что случилось с ее личными вещами?

— Их было немного. Доктор Стакхаус передал одежду для исследования коронеру. У нее ничего не было с собой, когда ее привезли.

Я написала записку доктору Палчак, с просьбой позвонить мне. Оставила ее у медсестры, когда проходила мимо стойки. Диц хотел вызвать такси, но Клайд настоял на том, чтобы подвезти нас. Айрин неудержимо плакала всю дорогу.

Я была рада, когда Диц наконец открыл дверь, и мы вошли. На заднем сиденье «мерседеса» он положил руку рядом с моей, наши мизинцы соприкасались, и это сделало всю мою левую сторону намагниченной.

Войдя в дом, я сразу направилась наверх, слишком усталая, чтобы соблюдать вежливость.

— Хочешь стакан вина? — спросил Диц.

Я заколебалась. Оглянулась, пойманная на полпути. Одна нога на нижней ступеньке, рука на изогнутых перилах винтовой лесенки.

— Не думаю. Спасибо.

Последовала пауза. Он спросил:

— Ты в порядке?

Внезапно мы заговорили так, будто каждое слово имело тайный смысл. Его лицо казалось обычным, но что-то новое было в глазах. Если раньше его взгляд был непроницаемым, то теперь в нем был призыв, требование, которое он не мог выразить словами. Чувственность взбудораживала воздух, как лопасти вентилятора. Усталость исчезла. Вся опасность, все напряжение перешло в это молчаливое желание. Я чувствовала, как оно лизнуло мои ноги, просочилось сквозь одежду: что-то древнее, что-то темное, единственный антидот смерти для человечества.

Казалось, жар образовал дугу в пространстве между нами, как эксперимент с электричеством, рожденный в ночи.