Лоуренс Блок - Восемь миллионов способов умереть

— Но ведь ты сам говорил о том же вчера вечером!

— Да что ты заладил: вчера вечером да вчера вечером! Я уже объяснился по поводу вчерашнего вечера.

— Это не наемный убийца, — сказал я. — И не маньяк, решивший прикончить девушку ни с того ни с сего.

— Ты с такой уверенностью говоришь об этом...

— Но я просто уверен.

— Почему?

— Ни один наемный убийца не станет входить в такой раж. Сколько ударов он нанес этим мачете? Шестьдесят?

— Вроде бы шестьдесят шесть.

— Ну, вот, шестьдесят шесть.

— Только это вовсе не обязательно мачете. Предмет, похожий на мачете.

— Он заставил ее раздеться. А затем исполосовал на мелкие кусочки; все стены были в крови, и пришлось их перекрашивать. Ты слыхал когда-нибудь, чтобы профессионал действовал подобным образом?

— Откуда нам знать, какого зверя мог нанять этот сутенер. Может, он специально приказал изуродовать ее, поработать как следует, чтоб другим его девчонкам неповадно было. Поди догадайся, что у него на уме.

— А потом он нанимает меня, чтобы расследовать убийство, да?

— Признаю, это выглядит несколько странно, Мэтт, и тем не менее...

— И это не сумасшедший. Это человек, который обезумел, да, может быть, но только не обычный безумец.

— С чего ты взял?

— Слишком уж он осторожен для безумного. Расписался печатными буквами. Унес с собой грязные полотенца. Этот парень принял все меры предосторожности, чтобы не оставить следов.

— А я думал, он взял полотенца, чтобы завернуть мачете.

— Но зачем ему было это делать? Он вымыл мачете и положил в тот же портфель или сумку, в которой принес. Или же, если бы он действительно хотел завернуть мачете, то взял бы чистые полотенца. Не стал бы он без причины уносить полотенца, которыми вытирался, понимаешь? Он не хотел, чтобы их нашли, вот что. Ведь на полотенцах мог остаться волосок, пятно крови, и тогда эта улика навела бы на след. Помогла бы доказать, что он знал Ким, был как-то связан с ней.

— Да с чего ты взял, что полотенца были грязные, Мэтт? Мы ж не знаем, мылся он там или нет.

— Но он же изрубил ее в куски! И все вокруг было залито кровью. Считаешь, он сам при этом остался чистеньким?

— Наверное, нет.

— Так для чего он унес мокрые полотенца? В качестве сувенира, что ли? Нет, у него была веская причина.

— Ладно... Псих не захотел оставлять следов. Послушай, вот ты только что сказал, что убийца знал ее и у него была причина убить. Что тебя привело к такому заключению?

— Но ведь он заставил или уговорил ее прийти в гостиницу!

— Ну и что тут особенного? Просто он там ее ждал. Со своим «маленьким» ножичком.

— Тогда почему он не воспользовался своим ножичком у нее на квартире, на Тридцать седьмой?

— Вместо того, чтобы заставить ее приехать в гостиницу по вызову, да?

— Именно. Сегодня я целый день общался с проститутками. Они не очень-то любят разъезжать по вызовам — время уходит, и все такое. Нет, вообще-то они выезжают, но чаще приглашают клиента к себе, уговаривая, что дома гораздо удобнее и лучше. Возможно, и она его приглашала, но он отказался.

— Что ж, его можно понять. Он ведь уже заплатил за номер, потратился.

— И все-таки почему он отказался ехать к ней?

Он задумался. Затем после паузы сказал:

— У нее там привратник. Может, он не захотел лишний раз светиться. Проходить мимо...

— И вместо этого прошел через весь вестибюль в гостинице, заполнил регистрационную карточку, говорил с портье. Может, он не захотел проходить мимо привратника потому, что тот видел его раньше?

— Ну, это шито белыми нитками, Мэтт.

— Что поделаешь! Некто совершил целый ряд поступков, имевших смысл только в том случае, если этот некто был знаком с девушкой и у него была причина ее убить. Согласен, что это мог быть эмоционально неуравновешенный человек. У абсолютно разумных и спокойных людей обычно нет привычки баловаться с мачете. Но только он никакой не маньяк, готовый наброситься на незнакомую женщину.

Но кто же он тогда? Ее любовник, что ли?

— Вроде того.

— Итак, она уходит от сутенера, сообщает об этом своему любовнику, и тот почему-то впадает в панику?

— Да, я думал об этом.

— И совершает все эти безумства? Как-то не вяжется с нарисованным тобой образом парня, который решает, что лучше сохранить дом и семью.

— Может быть.

— Но ты точно знаешь, что у нее был приятель?

— Нет, — сознался я.

— А эти регистрационные карточки, «Чарлз О. Джоунс». Повторяю, ты уверен, что они смогут что-то дать?