Сергей Гайдуков - Взгляд врага

— Какого еще договора? — холодно спросила Фокина.

— Когда вы просили меня об услуге — вытащить вашего сына из плохой компании, я назвал свои условия. Вы — свои. Вы сказали, за уплаченную сумму я должен буду промывать мозги Артуру до тех пор, пока он окончательно не отстанет. Неограниченное количество раз. Так я и делаю. А вас я просил прислушиваться к моим советам. Потому что в таких делах я соображаю немного больше вашего.

— И в чем же я перед вами провинилась?

— Вы обратились в милицию? Я советовал вам так сделать еще днем.

— Ни о какой милиции не может быть и речи! — твердо заявила Фокина.

— Вы отказываетесь следовать моему совету? — уточнил я.

— Такому совету — отказываюсь! Это называется «из огня да в полымя»: отбить мальчика у наркоманов, но засадить за решетку! Знаете, что сейчас в тюрьмах творится?

Этот истерический всплеск эмоций у нее неплохо получился. На кого-то, пожалуй, он мог и подействовать. Но не на меня.

— Если вы не хотите прислушиваться к моим советам, то я отказываюсь дальше вам помогать, — ответил я на вопль Фокиной. Звуки в дальней комнате стихли.

— Но мы заплатили. — По мнению Фокиной, это был убийственный аргумент.

— Я помню.

Я запустил руку в карман брюк и вытащил оттуда деньги — пять стотысячных купюр, что вручил мне вчера Фокин-старший. Я положил их на стол и сказал:

— Вот ваши деньги. Выпутывайтесь сами, если не хотите слушать моих советов.

Это произвело на нее впечатление. Она колебалась.

— Если вам нечего мне сказать, то я ухожу, — сказал я и поднялся.

— Подождите, — услышал я, когда шел по коридору из кухни в прихожую. — Подождите, Костя.

Я не остановился, проговорив на ходу:

— Это слишком серьезное дело. Вы играете судьбой своего сына.

— Я пытаюсь его спасти...

— Это очень странный метод спасения — тот, что вы выбрали.

Положив пальцы на дверную ручку, я все-таки обернулся к Фокиной:

— Вы готовы сделать то, что я сказал?

— Милиция? — Она покачала головой. — Нет...

— Тогда мне не о чем с вами больше разговаривать. — Я толкнул входную дверь, но тут же остановился — мне в голову неожиданно пришла мысль, и я поспешил ее проверить: — Нина Валентиновна, вам больше не звонил Артур?

— Н-нет, — замотала она головой. Чуть быстрее, чем следовало.

— И у вас нет никаких известий о Коле?

— Нет.

Я не хотел быть жестоким, поэтому в дверях я сказал:

— Вы знаете номер моего телефона. Если что-то случится...

— Конечно. — Она захлопнула за мной дверь. Та была слишком тонкой, чтобы заглушить два напряженных голоса, зазвучавших в прихожей сразу же после моего ухода. Говорили муж и жена. Говорили друг с другом резко, словно спорили по какому-то важному вопросу.

Голоса постепенно удалялись от двери в глубь квартиры, и по изменившемуся соотношению произносимых каждым из двоих слов я догадался, что Нина Валентиновна и на этот раз одержала победу.

Я спустился в кабине лифта на первый этаж. Спускаясь по лестнице от площадки перед лифтом к подъездной двери, я подумал, что справа, в закутке у мусоропровода — хорошее место для засады. Какой-нибудь наемный убийца легко остался бы незамеченным, пропустил бы свою жертву мимо, потом выскочил сзади и...

Просто профессиональное замечание. Кстати, пахло у мусоропровода тоже убийственно...

У меня неплохая реакция, и, уловив боковым зрением движение за моей спиной, я резко повернулся. Она испугалась еще больше меня, вздрогнула и торопливо шагнула назад.

— Извините, — сказала она. — Я просто хотела спросить...

— И все? — Я облегченно вздохнул. — Ну, спрашивай...

Я прислонился к борту своей машины. Она стояла шагах в трех, невысокого роста, худенькая брюнетка. Черные джинсы, черная майка якобы от «Долче и Габбана», маленький рюкзачок за спиной. Ладони засунуты в карманы. На вид ей было лет шестнадцать.

— Скажите, пожалуйста, — произнесла она. — Вы случайно не в двадцать шестую квартиру ходили? Не к Фокиным?

Она сказала «пожалуйста». Волшебное слово. В последнее время редко мне встречались шестнадцатилетние девушки, которые между двух слов третьим вставляли «пожалуйста». Обычно вставляли «бля».

— А если к Фокиным? — Я изобразил дежурную улыбку. Всегда подсовываю ее незнакомым людям, хотя это и лицемерно. Но я исхожу из принципа, что с незнакомыми людьми стоит быть вежливым. Пока они не сунули вам ствол в физиономию. Или не сотворили еще какую-нибудь гадость.