Гарри Гаррисон - Вендетта для Святого

Так что чуть позже они уже вернулись в Палермо, следуя указаниям Джины, причем Святой мысленно отмечал на карте в своем мозгу каждый поворот, чтобы найти его днем или ночью. Вдали замаячила группа стройных кипарисов, которые в Италии служат отличительным знаком любого кладбища.

— Наш склеп вон там, — показала Джина.

Скорее не склеп, а мавзолей, занимавший большой участок кладбища, сооружение из гранита и мрамора настолько солидное, что Саймон принял его вначале за часовню. Входные двери из дуба, окованного бронзой, могли бы служить тюремными воротами. За ними узкий проход вел к алтарю, находившемуся е противоположном конце здания, на фоне огромного витража, пропускавшего достаточно света. Только через некоторое время, когда глаза его привыкли к полумраку, он сообразил, что коридор на самом деде был только проходом между рядами плотно поставленных саркофагов стоявших один на другом, как кирпичи в сушке, и местами достигавших потолка.

— Кажется, здесь тесновато, — заметил он. — Не думаю, что места хватит на несколько следующих поколений. У вас зарезервировано место или тут живая очередь?

— Я не понимаю таких шуток, — холодно сказала она, напомнив тем самым, что вопреки всему, что их сблизило, между ними всегда будет оставаться определенная дистанция.

Саймон видел уже достаточно, чтобы подготовить все что нужно и вернуться сюда ночью, не вызывая излишних подозрений. Однако возникло неожиданное осложнение, когда он предложил Джине продолжить купание, потом поужинать и вернуться, когда стемнеет. Солнце стояло еще высоко, когда Джина сказала:

— Я не смогу поужинать с вами. Если я не вернусь домой до темноты, донна Мария сойдет с ума и никогда уже не позволит мне встретиться с вами, даже если попросит дядя Алессандро.

— Возможно, вы правы, — признал он. — Я понимаю, что вам не хочется вместе со мной играть в вампиров. Одевайтесь, чтобы не дать тетушке повода для скандала.

По дороге домой она в основном молчала, только спросила:

— Что мне рассказать им о вас?

— Все, что я рассказал вам за обедом, если хотите. Но, разумеется, не о нашем плане проникновения в склеп.

— Ну а о ваших намерениях?

— Лучше скажите, что вам не удалось их раскрыть. Мол, я дал понять, что что-то задумал, но отказался беседовать на эту тему. Ну и можете еще им сказать, что вы могли бы меня обезвредить, будь у вас больше времени, чтобы заняться мной, и что для этого вы условились встретиться со мной завтра. Тогда, можете быть уверены, не только позволят, а еще будут вас уговаривать.

«Бугатти» остановился перед неприветливыми воротами. Саймон обошел машину, подал ей руку, помогая выйти, и продолжал держать, когда надобность в помощи уже отпала.

— Значит, до утра, — сказала она, и напряженный взгляд черных глаз неотрывно замер на его лице, как будто пытаясь запомнить навсегда.

Но когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, чуть отшатнулась, быстро вырвала руку и заторопилась к калитке, хотя и обернулась, чтобы, прежде чем исчезнуть, наградить его еще одной обворожительной улыбкой.

Святой подумал, что завоевание Джины Дестамио может быть похоже на переход через Альпы по козьим тропам на велосипеде с шестиугольными колесами.

Ее образ не оставлял его, несмотря на напряженное обдумывание предстоящих действий, все время, ушедшее на аперитив и ужин, и отошел на второй план только в ту минуту, когда он решил, что кладбище уже достаточно опустело и можно безопасно нарушить его вечный покой. Миновав кладбищенские ворота и свернув в сторону, он остановил автомобиль и тихонько двинулся пешком. Луна, которая так помогла ему прошлой ночью, появилась снова, гораздо более яркая, чем ему бы хотелось, но зато затруднявшая возможность укрыться для любого нападавшего. Однако вокруг в самом полном смысле слова не было ни единой живой души, а единственным звуком — нерешительный шелест листьев.

Кованые ворота были закрыты и распахнулись с легким скрежетом. Идя к мавзолею Дестамио, Саймон инстинктивно держался подальше от могил и надгробных камней, но эта элементарная предосторожность казалась такой же излишней, как и короткие взгляды через плечо во время перерывов в манипуляциях с замком, охранявшим тайну склепа. Под его умелыми руками тот сдался за какие-нибудь три минуты, и Саймон, осторожно оглянувшись в последний раз, вошел внутрь, оказавшись в проходах между рядами выстроившихся каменных саркофагов; здесь ему пришлось достать фонарик, чтобы заняться изучением надписей.