Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

Наутро я решил заняться куда более прозаическими вещами. Я залез под душ, который пусть не привел меня в состояние бодрости, но по крайней мере заставил проснуться окончательно. Я побрился, оделся и спустился вниз, в гостиничный буфет, чтобы позавтракать. После завтрака все казалось не таким мрачным. Ребра, куда меня пнул вчера эфэсбэшник, почти не болели. Я представил своего противника, сидящего в камере предварительного заключения, и усмехнулся. Я также подумал, что стоит позвонить Сереге в двенадцатое отделение и как бы невзначай осведомиться, нет ли новых сведений по делу Леонова. Но сделать это следует чуть позже, а пока…

Я поднялся в свой номер и стал названивать в городскую справочную службу, чтобы выяснить адрес Марины Калягиной, которая, по моим представлениям, жила отдельно от брата, а следовательно, скрипучее восклицание «Калягины умерли!» не могло к ней относиться. И мне дали адрес на восточной окраине Города. Телефона у Калягиной не было, и единственным способом удостовериться, та это Марина или не та, было самолично туда съездить. Благо что «Шевроле» по-прежнему находился в моем распоряжении. Но перед тем, как отправиться в поездку, я позвонил Гарику. Тот сразу же обругал меня, да еще и весьма энергично, так что я понял не все его слова и выражения.

— Я к шефу собираюсь, — пояснил Гарик чуть позже, уже успокоившись. — Предлагать план действий по поимке Филина. Нервничаю! А ты тут под горячую руку!

— Насколько я понимаю, ты еще не связывался со своим приятелем в ФСБ насчет Павла Леонова? — осведомился я.

— Правильно понимаешь, — подтвердил Гарик, — мне было не до этого. А что?

— Спроси заодно насчет Олега Булгарина, Станислава Калягина и Василия Кожухова. Работают ли они еще в управлении ФСБ, а если не работают, то с какого времени и почему они были уволены…

— Записано, — отозвался Гарик. — Я, конечно, спрошу, но ответ, сам понимаешь, не гарантируется.

Я заверил его, что понимаю специфику учреждения, куда обратится за информацией Гарик. И отпустил его делать свои дела. Гарик собирался ловить Филина, и мне это казалось хорошей идеей. Я со своей стороны сделал все, что мог, теперь осталась техническая сторона. Почему бы не поручить ее родной милиции?

Перед уходом я запрятал картриджи в пакет с грязным бельем. Надеясь, что если кому-то и придет в голову обыскивать мой номер, то эти люди окажутся достаточно брезгливы.

Когда я прикинул кратчайший путь от гостиницы до дома Калягиной, оказалось, что мой маршрут пройдет в опасной близости от моего офиса. То есть меня-то там уже давно не было видно, а вот Генрих, вероятно, находился на рабочем месте. Это обстоятельство, а также сегодняшний кошмарный сон навели меня на кое-какие мысли.

За два квартала до нашего офиса я остановил машину, добежал до телефона-автомата и позвонил Генриху.

— Кто-кто? — переспросил Генрих. — Костя? Какой Костя? Ах да, вспомнил.

Честно говоря, я уже не думал дождаться твоего возвращения на работу в этом году. Хочу сдать твою комнату под массажный кабинет, не возражаешь?

— Для меня должен быть бесплатный абонемент, — сказал я. — А на работу я действительно возвращаться пока не собираюсь.

— Так какого же черта ты звонишь?! — не выдержал и взорвался Генрих. — Это, может быть, не мое дело, но если бы ты знал, какие заказы я уже пропустил из-за твоего саботажа!

— И пропустишь еще немало, — обнадежил я его.

— И уже совсем не мое дело, — уже более тихим голосом сказал Генрих, — что уже с неделю напротив нашего офиса стоит белая «Волга» с государственными номерами. В ней сидят два типа, они наблюдают за нашей конторой.

— Может, это налоговая инспекция по твою душу? — предположил я.

— Нет, это по твою душу, — возразил Генрих. — Они мне ничего не объясняют, но еще один тип в штатском сидит в коридоре напротив твоей комнаты. Что ты сделал на этот раз?

— Не волнуйся, — решил я наконец успокоить Генриха. — Это моя охрана.

Милиция решила все-таки меня слегка поберечь.

— Неужели? — недоверчиво спросил Генрих — Тогда тем более: что ты сделал на этот раз, коли тебя охраняют — трое, но ты все равно не решаешься показываться здесь?

— Не решаюсь, — согласился я. — И у меня есть веские причины, поэтому я прошу тебя достать из сейфа известную тебе вещь и принести ее на известное тебе место. Я буду ждать.

— Когда? — с тяжелым вздохом поинтересовался Генрих.

— Сейчас! — ответил я и повесил трубку.

Минут через двадцать появился озабоченный, но безукоризненно одетый Генрих. Он встал у пешеходного перехода, рядом с газетным киоском — место, которое мы с десяток раз использовали для экстренных встреч. Место, которое не было нужды описывать по телефону. Стоило лишь сказать: «известное место».