Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

Я даже чуть-чуть запыхался, выколачивая пыль и излишнюю злобу из этих двоих молодых людей. Один из них, кажется, принял лопату близко к сердцу и потерял сознание. Второй, судя по нестихавшему мату, был покрепче.

— Я просто хотел поговорить, — пояснил Я, Не выпуская лопату из рук. — А вам нужно было довести дело до бессмысленного мордобоя. Это нехорошо.

— Гоша тебя грохнет, когда поправится, — пообещал Рафик, потирая затылок.

— Когда он поправится, его переведут в общую камеру, — поправил я. — Где ты его радостно встретишь. Кстати, — я подошел к Рафику, запустил ему руку во внутренний карман пиджака и вытащил бумажник. — Что у нас тут?

— Возьми себе на сигареты, — пробурчал Рафик.

— Спасибо, не курю.

Я достал из бумажника какое-то удостоверение с фотографией Рафика. Его я опустил в карман плаща, а бумажник швырнул Рафику на колени.

— Это ты зачем? — поинтересовался пострадавший.

— Передам куда следует, — пояснил я. — Фотография, фамилия, имя и отчество главного подозреваемого по делу об убийстве гражданина Леонова Павла Александровича.

Я не работаю на ментов, но я хочу знать, кто убил Пашу. Это личный вопрос.

Рафик утомленно покачал головой:

— Не, честное слово, я тут ни при чем. Я его не трогал, я не отморозок, чтобы после легкой заварушки по пьяни устраивать такие вещи… Я вообще просидел с Гошей до шести утра в травмпункте, пока ему руку ремонтировали.

Потом отвез его домой. Потом еще эту сучку домой отвозил, Милу. Ну, ты видел — тощая такая брюнетка…

— Видел, — кивнул я. — Милиция разберется. Кстати чтобы не было потом никаких обид: Гиви Хромой знает кто я такой.

— Так ты на него работаешь? — понимающе закивал Рафик. — Сразу бы сказал…

— Я не сказал, что работаю на него. Я просто сказал, что он меня знает.

Передай это Гоше, прежде чем он поправится.

— Ладно, — сказал Рафик. Свой последний вопрос он задал мне, когда я уже открывал дверь в бар.

— Так на кого ты работаешь?

— Сам на себя, — ответил я.

— Такого не бывает, — возразил Рафик.

— В этом мире есть много такого, о чем ты не слышал, дорогой Рафик, — сказал я и закрыл за собой дверь, оставив холодную осеннюю ночь снаружи.

На следующий день, в половине второго, я появился в двенадцатом отделении милиции и с помощью дежурного довольно быстро отыскал кабинет капитана Панченко.

— И что это такое? — полюбопытствовал капитан, рассматривая удостоверение полномочного представителя экспортной фирмы «Консорт», выписанное на имя Рафика Хайнутдинова. — Что мне с этим делать?

— Стоит приобщить к делу, — предложил я, присаживаясь рядом с рабочим столом Панченко. — Можете считать этого типа подозреваемым.

— Да ну? — скептически прищурился Панченко, разглядывая фотографию Рафика. — Морда, конечно, подозрительная, ну да у вас, Константин Сергеевич, не лучше.

С какой стати вы решили записать гражданина Хайнутдинова в подозреваемые?

Я рассказал. Не все, конечно. Избранные места. Чтобы информации в рассказанном содержалось достаточно для возбуждения антирафиковских подозрений, но чтобы сам я оставался чистым, как свежевымытый младенец. Не совсем объективно, зато безопасно.

— Ага, — глубокомысленно произнес Панченко после того, как я замолчал.

Карандаш, бегавший по листу бумаги в течение последних минут, также успокоился и слег. — Картина становится более понятной, — он взглянул на меня и усмехнулся. — Так вот что теперь называется бытовой травмой…

Кстати, а как это удостоверение оказалось у вас? Хайнутдинов поручил вам отнести его в милицию?

— Сознательность наших граждан еще не поднялась до такого уровня, — вздохнул я. — Правовая культура провисает, А то чего уж проще — совершил преступление, явился с повинной, заранее написав признание… Или даже заранее оповестил правоохранительные органы — такого-то числа в таком-то месте буду совершать преступление. Держите меня, товарищи милиционеры.

— Зубы не заговаривайте, — попросил Панченко. — Откуда удостоверение?

— Хайнутдинов выронил его, — развел я руками. — Пришлось подобрать.

— Все понятно. Практикуете сомнительные методы, товарищ Шумов. Лицензию у вас давно не отбирали?

— За что? — удивился я, — За помощь правоохранительным органам? Я же вам подозреваемого принес на блюдечке с голубой каемочкой!

— Спасибо за подозреваемого, — без особой теплоты в голосе произнес Панченко. — Будем разбираться. Мотив есть… Бар этот на территории нашего отделения, значит, если туда позавчера приезжала милиция, это были наши.