Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

Если точнее, все или Жанна. Отдать все деньги ради ее спасения, спасти дочь, но лишиться денег, доверия в деловом мире, влияния… Что ж, Валерий Анатольевич сделал свой выбор. Правильно говорят, что бизнесмены — тоже люди, но другие люди. Особенные. В юности я увлекался переписыванием в блокнот разных умных мыслей. Так вот, кто-то из римских императоров сказал:

«Жизнь — борьба и странствие по чужбине. Что может быть ценнее в странствии по чужой стране, чем родная душа? Тем более ребенок, которого мы воспитываем в соответствии с собственными убеждениями, то есть пытаемся сделать улучшенную копию самого себя». Получалось, что, пожертвовав своим ребенком, Абрамов убил часть себя. И навсегда остался в одиночестве. А ради чего жертвы? Ради чего такая жертва? Те же самые римляне приносили в жертву богам то, что им самим было не нужно. Мы же приносим в жертву самое дорогое. И это прогресс? Впрочем, все эти слова остались в моей голове. Говорил Абрамов.

— Я просидел с Горским на кухне всю ночь. Он, кстати, единственный человек, который знает об этой истории. Ну, теперь еще и вы. Мы сидели и молчали. И глядели на часы. Я надеялся, что они перезвонят и скажут, что согласны на двести тысяч. Или на триста. Я бы выкрутился и нашел триста, но они не позвонили. Долго, очень долго. А мне нужно было продолжать свою работу, я и так отменил несколько встреч в первые часы после того, как узнал об исчезновении Жанны. И вот утром, рано утром, Горский пошел готовить машину, чтобы я поехал на какой-то там завод. И в машине на месте водителя он нашел Жанну. У нее было перерезано горло. Горский потом сказал, что у нее также были сломаны несколько пальцев и челюсть. Кровоподтеки на шее. Видимо, ее сначала пытались душить, она сопротивлялась. И тогда ей перерезали горло.

Я заранее сказал Горскому, что если… Если это случится, то мы не будем никуда сообщать. Мы просто похороним ее. Вдвоем. Так мы и сделали.

Пришлось положить Жанну в багажник. А за городом, в лесу я сам нес ее на руках. Я плакал. Честное слово, я плакал. — Абрамов смотрел на меня, ожидая, что я подвергну его слова сомнению. Но я не сомневался в способности этого человека исторгать влагу из глаз. Мои сомнения были другого рода.

— Скажите, в чем смысл такой секретности? — спросил я. — Ведь вы не просто замолчали смерть дочери, — вы стали рассказывать во всех интервью, что ваша дочь внезапно решила продолжить обучение в закрытом пансионе для девушек в Швейцарии. Кстати, это меня и навело на мысль о ее смерти. В ранних интервью вы говорили, что Жанна отвергает саму мысль постоянного проживания за рубежом. И вдруг — Швейцария. Именно после марта девяносто шестого. Одновременно и жена перемещается туда же, хотя раньше, как вы говорили, ее интересовало лишь домашнее хозяйство. Вот почему я решил, что ваша жена тоже погибла.

— Нет, моя жена действительно в Швейцарии. А что касается секретности вокруг смерти Жанны… Вы можете сказать, что это цинизм, но — Жанна умерла, и ей уже ничем нельзя было помочь. А вот сообщения о ее гибели, о попытках меня шантажировать — это серьезно повредило бы моему делу. То есть организации и финансированию президентской кампании. Инвесторы могли бы испугаться. Я сделал вид, что все нормально. Я похоронил свою дочь в лесу.

Горский полтора часа копал могилу, потому что земля была еще промерзлая. А потом я сразу уехал в Москву и велел вывезти туда жену. Под усиленной охраной. И продолжил свою работу.

— Вы не пытались отомстить сразу? У вас же были номера счетов…

— Я продолжил свою работу, — повторил Абрамов. — Ставки были чересчур высоки, чтобы бросать все и предаваться мести. Только после выборов, когда мы победили, я получил назначение на государственный пост, приобрел массу новых связей, в том числе в спецслужбах… Вот тогда я стал интересоваться, кто были те ублюдки.

— И что вы выяснили?

— То, что я вам рассказал вначале. Про группу ублюдков и ее деятельность. К маю девяносто шестого года они засыпались где-то в Сибири — то ли в Красноярске, то ли где-то рядом… Опять-таки жадность, опять-таки ошибка в расчете. Ими занялись спецслужбы, и огласки это не получило, потому что ублюдки сами были кто из ФСБ, кто из МВД, кто из президентской охраны.

Человек пятнадцать всего. Ездили по стране и вербовали себе помощников в местных структурах. Но правду-то знали только эти пятнадцать. Помощникам вешали на уши всякую лапшу о государственных интересах… А это был обычный рэкет. Так вот, из этих пятнадцати трое сбежали за границу, забрав большую часть денег. Один покончил с собой. Двоих посадили, а остальные… Николая Николаевича отправили в Чечню. Что называется, искупать кровью. А помощников, работавших в регионах, просто поувольняли и взяли подписку о неразглашении. Вот так мне рассказали. В самых общих чертах, без единого имени.