Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

Если у меня и было в жизни что-то, чем я мог гордиться, — так это моя независимость.

Еще когда я работал в охранной конторе Макса, я делал все, чтобы быть хозяином самому себе. Я этого добился, Макс меня выгнал, и независимость стала еще более явной. Я правду сказал тогда растерянному Рафику — у меня нет хозяина, я работаю на самого себя. И это мой кайф, но, как и у любого кайфа, в этом случае бывают кое-какие нехорошие последствия. Например, когда тебе приходится тягаться с крупной конторой, которая способна стереть тебя в порошок, абсолютно не напрягаясь. Николай Николаевич использовал против меня ФСБ. Крупнее и круче вряд ли что можно вообразить. И пока я сохранял свою сладкую независимость, у меня не было ни единого шанса выжить в этой схватке. Поэтому мне стоило похоронить на время независимость и пойти на поклон к другой крупной конторе. Которая именовалась «Вавилон 2000». И которая была способна стать для меня тем, чего мне катастрофически не хватало в последние дни, — стать моей опорой. Если мне удастся это провернуть, Николай Николаевич окажется в преглупом положении — ведь он считает, что гонится за мелкой сошкой, а наткнется на рой взбешенных ос.

Если только мне удастся провернуть задуманное.

Но пока осуществление задуманного шло туго. Меня выставили за порог, и теперь я мог лишь любоваться на памятник современного конструктивизма — здание корпорации «Вавилон 2000». Ни больше ни меньше. Причем любоваться на значительном удалении от ворот, иначе охрана непременно заинтересовалась бы, какого черта я тут делаю и не собираюсь ли подложить бомбу в знак протеста против чего-нибудь. Кстати, вот хороший способ обратить на себя внимание.

Только боюсь, что разговаривать в этом случае мне придется не с Валерием Анатольевичем, а все с той же ФСБ. Поэтому я держался подальше и не думал о бомбах.

Мне нужно было связаться с Абрамовым. И срочно. Лучше всего — сегодня, потому что имелись хорошие шансы, что Николай Николаевич отправит своих людей навестить квартиру Булгарина. Посмотреть его архивы и так далее…

Уходя, я велел Евгении не открывать никому, кроме милиции и меня. Но, кажется, она не намеревалась выполнять мои распоряжения.

Мне нужно было привлечь внимание Абрамова. Облить себя бензином и поджечь перед воротами компании? Потом я буду неразговорчив. Писать Абрамову письма? Это займет уйму времени, да и потом, вряд ли он сам читает письма, на это есть сотрудники секретариата. А те не поймут.

В каком-нибудь западном фильме герой в подобной ситуации бросился бы на телевидение, в газеты, на радио… И предал бы сенсационные факты гласности, посрамив тем самым силы зла. Но у нас тут местная специфика. Во-первых, по части доказательств у меня негусто. А во-вторых, известным я после такого разоблачения стану, только… Я стану известным покойником. Вряд ли общественное мнение что-то значит для Николая Николаевича. А в-третьих, я не думаю, что сам Валерий Анатольевич захочет предать гласности эти факты. Так мне казалось. Значит, телезвездой мне не быть, и на радиостанцию «Эхо Москвы» меня тоже не пригласят. Требуется придумать другой способ, как добраться до Абрамова. — Броситься под колеса его лимузина? Меня переедут, а скажут потом, что была попытка террористического акта. Террорист-камикадзе погиб.

Такой вариант мне не подходит.

Я и сам не заметил, как стал расхаживать взад-вперед по улице, бросая раздраженные взгляды на здание «Вавилон 2000». Прогулки вдоль фонарных столбов — три вперед, потом три назад. На столбах — рекламные щиты и плакаты. «Имидж ничто — жажда все». «Распродажа в автосалоне». «Интернет — дверь в будущее». Потом все в обратном порядке. Интернет, автосалон, имидж.

И снова: имидж, автосалон, Интернет…

Внезапно я вспомнил: стоя у конторки той самой дамы, которая потом лихо выставила меня за дверь, и ожидая, пока она закончит болтать по телефону, я услышал:

— Интервью в двенадцать — нереально… Да. Сейчас? Сейчас он у себя в кабинете. Работает. Сейчас тоже нереально… Вот именно. Работает в кабинете, я ж говорю…

Абрамов работает в кабинете. Я вспомнил несколько фотографий, виденных мною в газетах и журналах: председатель совета директоров корпорации «Вавилон 2000» деловито восседает на рабочем месте. На заднем фоне — непременный компьютер. Как правило, включенный. Если Абрамов работает в кабинете… Я поднял глаза на рекламный плакат. Дверь куда?

В самом низу рекламного плаката, извещавшего, что Интернет — это не что иное, как дверь в будущее, значился адрес компьютерного салона, предоставлявшего всевозможные услуги желающим. Я был желающим, и я прошел двести метров в направлении Ленинского проспекта, а потом свернул направо. И увидел подвал с железной дверью и соответствующей вывеской.