Дмитрий Линчевский - Гранатовый срез

— Да подавись ты, мародерская душонка, — брезгливо сказал напарник, — еще не хватало на себя всякую заразу цеплять.

— Ничего, отстираю, — шмыгнула носом 'душонка'.

— У меня тоже труп! — крикнул кто-то из бойцов 'Руси'

— Руками не трогать, — напомнил меры безопасности Калашников (под убитыми чеченцы нередко оставляли гранаты). — Переворачивайте кошками из-за укрытия.

Боевик Мухина оказался мертвым.

— О, как я его! Одной очередью срезал.

— Да ты посмотри, он весь осколками от граника посечен, пулевых отверстий вообще не видно, — притушил радость напарника Антонов.

— Много ты понимаешь, — обиделся Мухин, — эксперт, блин, криминалист, блин.

Пока 'Русь' дочищала зеленку, Калашников осматривал второго боевика. Он оказался живым. Цивильного вида (стриженный, без бороды) молодой чеченец в обычной гражданской одежде. Темно-красная тюбетейка (чистая, домашняя) и ухоженные, не 'лесные' руки говорили о том, что это был не кадровый вояка. Скорее всего, какой-то добровольный помощник из местных жителей. У парня кровили обе ноги. Колдун вколол ему свой промедол и волоком потащил на дорогу…

У БТРов, как ужаленный, носился санитар, перевязывая и тыча шприц-тюбиками раненных бойцов.

— Сколько? — спросил Колдун.

— Четыре двухсотых, шесть трехсотых и, кажется, еще не все.

По полю от кошар возвращался отряд Дидковского. Они тоже несли раненых…

В Таманский полк уже не поехали. Взяв на буксир подбитые машины, с тяжелым грузом повернули на Ханкалу.

Чтобы немного разгрузить Дидковского, которому предстояла уйма скорбных дел, Колдун взял на себя оформление 'улова': два убитых 'духа' (второго взяли в кошарах) и один раненный.

Молоденький особист показал собравцам куда сгрузить трупы и в какую палатку занести раненого. Пока чеченцу оказывали медицинскую помощь, контрразведчик расспрашивал спецназовцев о засаде…

— Повезло, — с видом знатока заключил он, выслушав рассказ Антонова. — Если бы залезли дальше в горы, живых бы никого не осталось.

— Повезло, — согласился Калашников, — не особо дерзкая засада была. И этот пленный какой-то странный, будто из дому только что вышел, чистенький, бритый. Пойду-ка я ему пару вопросов задам. Мухин, а ты пока расскажи товарищу о том, что один из боевиков до встречи с нами, в натовскую форму был одет.

— Это который сейчас в майке и трусах что ли? — спросил особист.

— Да, да, именно тот, — подтвердил Колдун.

— А я думаю — что у них за мода пошла — в исподнем воевать, может, психологическое воздействие какое?

Мухин возмущенно запыхтел.

— Доктор, я ему пару вопросов могу задать? — спросил Калашников, заходя в медицинскую палатку.

— Вообще-то, больного нужно готовить к операции, — нехотя отозвался пожилой, с седой бороденкой врач.

— Если б я его из лесу не вытащил, то и готовить было б некого, — привел железный аргумент Колдун. — Так что пусть терпит, расплачивается за спасение.

— А, — махнул рукой доктор, — беседуйте, пойду пока, покурю.

Калашников взял белый табурет и поставил его в изголовье кровати.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я тебя от смерти спас? — спросил он раненного боевика.

Тот молча кивнул.

— А ведь мог и добить.

Чеченец снова кивнул.

— То есть, поступил благородно, согласен?

Кивок.

— Так вот, скажи мне теперь откровенно: кто ты, откуда и почему оказался в лесу?

— Я Хархароев Гелани, — тихо выговорил пленный. — Мы с другом возвращались к себе домой, в Урус-Мартан.

— Откуда?

— Из Гансолчу.

Колдун не поверил своим ушам. Такие совпадения бывают? Пожалуй, лишь в фильмах и то в плохих. Неужели все так ровненько срослось? Все-таки, не обошлось здесь без колдовских чар, нет, не обошлось.

— Так ты из Урус-Мартана? — еще раз уточнил Калашников.

— Да, оттуда.

— Старика Абу Умара знаешь?

— Сосед мой, а что с ним?

— Ничего, ничего, — успокоил его Колдун (и успокоился сам). Все совпадало.

— По дороге нас остановили боевики, — продолжил чеченец. — Сказали, что мы должны им помочь, у них людей не хватает. Сказали, если поможем, то отпустят, а если нет — расстреляют. Так и оказались в лесу. Но я никого не убивал, мне и автомат дали какой-то старый, сбитый.

— Ладно, мели Емеля, — махнул рукой Калашников, — всех вас заставили, и все вы стреляете в воздух, когда на допросах сидите. Ты мне вот что скажи, когда Светлану Берцову последний раз видел?

— Свету? — задумался Гелани. — Месяца полтора назад, когда в Россию приезжал. Попросил ее встретить и с билетами помочь. Мне на север надо было лететь.